style="font-size:15px;"> Но сегодняшний Сайлас испытывает от этого облегчение.
– Какой сегодня день?
– Среда. День перед завтрашним днем и после вчерашнего. Давай, заезжай за мной, тренировка уже окончена.
Почему у него нет собственной машины? Я даже не знаю этого парня, а он уже доставляет мне неудобства. Он явно мой брат.
– Сначала мне надо заехать за Чарли, – говорю я ему.
Следует пауза.
– Ты хочешь подъехать к ее дому?
– Да.
Еще одна пауза.
– Тебе что, жить надоело?
Мне тошно от того, что я не знаю того, что, похоже, известно всем. Интересно, с какой стати дверь в дом Чарли закрыта для меня?
– Ладно, проехали, просто поторопись, – говорит он и отключается.
Она стоит на углу, когда я поворачиваю. И смотрит на свой дом. Ее руки опущены, а в них она держит две банки газировки. По одной в каждой руке. Она держит их, как оружие, словно ей хочется бросить в этот дом, находящийся перед ней, в надежде, что это не банки, а ручные гранаты. Я сбавляю скорость и останавливаюсь в нескольких футах от нее.
Она переоделась – теперь на ней надета длинная черная юбка, прикрывающая ноги. Вокруг шеи обернут длинный черный шарф, свисающий с плеча. Она облачена в коричневую блузку с длинными рукавами, но вид у нее такой, будто ей все безразлично. Поднимается порыв ветра, и юбка и шарф раздуваются, но она и бровью не ведет. И даже не моргает. Она целиком погружена в свои мысли.
Я теряюсь в ней.
Когда я паркуюсь, она поворачивает голову, смотрит на меня, затем сразу же опускает глаза. Идет к пассажирской двери и садится. Ее молчание словно умоляет меня о тишине, поэтому я ничего не говорю, пока мы едем сторону школы. Когда мы проезжаем пару миль, Чарли расслабляется и упирается одной ногой, обутой в ботинок, в приборную панель.
– Куда мы едем?
– Позвонил мой брат. Мне надо его подвезти. – Она кивает.
– Похоже, у меня будут неприятности из-за того, что сегодня я пропустил тренировку по американскому футболу. – Я уверен, что по равнодушному тону, которым я произнес эти слова, она поняла, что я не очень-то обеспокоен из-за этого. Сейчас мне не до игры в американский футбол, так что отстранение, вероятно, стало бы наилучшим исходом для всех.
– Ты играешь в американский футбол, – бесстрастно говорит она. – А я не делаю ничего. Я скучна, Сайлас. Моя комната выглядит скучно. Я не веду дневник. Я ничего не коллекционирую. Единственное, что у меня есть, это фотография каких-то ворот, и даже ее сделала не я, а ты. Единственный предмет в моей комнате, отмеченный хоть какой-то печатью индивидуальности, это то, что подарил мне ты.
– Откуда ты знаешь, что этот снимок сделал именно я?
Она пожимает плечами и натягивает свою юбку на коленях.
– У тебя неповторимый стиль. Как отпечаток пальца. Я смогла определить, что этот снимок сделал ты, потому что только ты делаешь фотографии таких вещей, на которые в обычной жизни людям страшно смотреть.
