как вопрос. – Сорвет крышу. Да-а. Это было…
– Ты была очень рассержена, – продолжает Доувер. – И я не могу тебя винить. Тебе бы здесь понравилось, если бы Сайлас все не испортил.
Я откидываюсь на спинку кресла, и курица вдруг начинает казаться мне совсем не такой аппетитной.
– Да-а, – бормочу я, посмотрев на Дженет, которая с любопытством глядит на нас обоих.
– Ты закончила, малявка? – спрашиваю я Дженет. Она кивает, вытирая сальные пальцы о салфетку. Я достаю из сумочки двадцатку и кладу ее на стол.
– В этом нет нужды, – бросает Доувер, небрежно махнув рукой.
Я наклоняюсь, так что мы смотрим друг другу в глаза.
– Только мой бойфренд может платить за мой ужин, – отрезаю я, оставив деньги на столе.
– Ну, если ты живешь согласно этому правилу, то тебе можно питаться здесь задаром все семь дней в неделю!
Я не останавливаюсь, пока не дохожу до машины. Здесь что-то произошло. Нечто такое, отчего у Сайласа едва не сорвало крышу. Я запускаю двигатель, и Дженет громко рыгает. Мы обе разражаемся смехом.
– Больше никаких чипсов на ужин, – говорю я ей. – Мы можем научиться готовить.
– Точно. – Она пожимает плечами.
Все нарушают обещания, которые они дают Дженет. На ее лице читается горечь. По дороге домой мы с ней не говорим, и, когда я заезжаю в гараж, она выходит из машины еще до того, как я заглушаю двигатель.
– Мне тоже было приятно провести время с тобой, – кричу я ей вслед. Я ожидаю, что, когда я войду в дом, мать Чарли будет ждать ее – возможно, чтобы отругать ее за то, что она взяла машину – но, когда я захожу внутрь, в доме темно, если не считать света под дверью нашей с Дженет спальни. Мать Чарли легла спать. Ей плевать. Что ж, это идеальный вариант для той ситуации, в которой я нахожусь. Мне можно без помех пошнырять-поразнюхивать, чтобы, не задавая вопросов и не придерживаясь правил, попытаться выяснить, что произошло. Но я не могу не думать о Дженет, о том, что она совсем еще девочка, которой нужны ее родители. Все так погано.
Когда я открываю дверь спальни, Дженет слушает музыку.
– Эй, – говорю я. Мне в голову приходит одна мысль. – Ты не видела мой айпод? – Музыка может рассказать о человеке многое. И мне не нужны воспоминания, чтобы это понимать.
– Не знаю. – Она пожимает плечами. – Возможно, он на чердаке вместе с остальным твоим барахлом.
С моим остальным барахлом? На чердаке?
Меня вдруг охватывает волнение.
Возможно, во мне таится нечто большее, чем то, о чем говорят это безликое постельное покрывало и стопка плохих романов. Мне хочется спросить ее, что это за барахло и почему мое барахло находится на чердаке, а не в нашей с ней спальне, но Дженет уже опять засунула в уши наушники и изо всех сил старается игнорировать меня.
Я решаю, что лучше всего отправиться сейчас на чердак, чтобы самой выяснить, что к чему. Но где находится этот чердак?
8
Сайлас
Когда я паркуюсь, парадная дверь моего дома открывается и из нее выходит
