что это пустынные духи приняли облик карликов, ведь не могут дети смотреть таким взглядом.
– Фто там, Зулли? – следом выглянула крохотная девчушка с волосами цвета бледного янтаря, а за ней толстяк с глазками столь маленькими, будто их проткнули иголкой.
– Мосжет, это взростлый? За нами? – толстяк вынул изо рта палец и засунул его в нос.
– Нет, – синий бистёныш ещё раз смерил взглядом Карша и повернулся к двери. – Пошли, он не к нам.
– Не к нам? А к кому? – спросила девчушка.
Дверь захлопнулась перед носом Карша, и ему опять пришлось изрядно исхитриться, чтоб подцепить ручку, потянуть и, исхитрившись, оказаться внутри. Давно он не чувствовал себя так гадко. Каждый раз эти дети смотрят на него с надеждой, а потом их глаза гаснут…
– Эй, постойте, – крикнул Карш.
Синий бистёныш остановился на лестнице.
– Зулли? Верно?
– Зурри, – поправил бистеныш. – Сиола ещё не все буквы освоила. Но для вас я Азуррит Тирруза Первый.
– Ясно, Зурри… Азуррит Тирруза Первый, будь добр избавь меня от ноши, – Карш поднял руки, в которых держал свёртки, и кивнул на прилаженный к поясу мешок. – Кажется, вы знаете, что с этим делать.
Зурри недоверчиво прищурился, втянул воздух широким носом и вздёрнул огромные уши:
– Конфеты? – не веря, спросил малыш.
– Конфеты! – радостно подхватили остальные дети и, толкаясь, побежали к Каршу.
И караванщик мог поклясться, что мелких крамкиннов стало в три раза больше, чем было!
– Никаких конфет перед обедом! – голос, строгий и властный, заполнил каждый уголок первого этажа. – Кто тут у нас?
Синий маленький бист, вздохнув, закрыл мешок, и вся детвора, не сговариваясь, эхом выпустила разочарованный вздох.
– Подержи-ка, – караванщик всучил Зурри перевязанную бумагу, и зашептал: – Брось где-нибудь.
Зурри покрутил головой и передал свёрток толстяку, тот – ещё кому-то. Но Каршу было некогда следить, куда уплыл подарок Стуриона. Он старался освободить цветок от ткани.
По коридору раздались шаги, и в холл вошла аллати, на ходу вытирая руки о полотенце и поправляя толстую косу. Оглядев тхару в окружении детей, женщина нахмурилась, но тут же на её лице заиграла улыбка, стоило ей узнать Карша.
Зурри быстро всунул в свободную руку караванщика мешок сладостей.
– Привет, Уна, – Карш пытался спрятать сдёрнутую с цветка тряпку, но отрез всё никак не хотел залезать в карман. Да ещё этот мешок со сладостями мешался. – Спаси меня от своего войска.
– Ах ты, бродяга! – дети расступились, Уна подошла к Каршу так близко, что он ощутил запах ванили и гвоздики. – Ну-ка отдай конфеты детям и обними же меня, песчаный ты пёс.
– Но ты сама сказала – никаких конфет… – Карш умел укрощать гваров, но не крамкинов.
– Знаешь
