не наряжусь в дебильный черный балахон до самых пят!
Глаза босса потемнели, губы едва шевельнулись, выдав звук, больше похожий на шипение:
– Ты принадлежишь мне!
Внутри заклокотало возмущение.
– Я не ваша собственность!
Воздух между нами был готов взорваться так, будто был бензином, к которому поднесли зажженную спичку.
Внезапно в разговор вмешался третий.
Дубинин оттеснил Громова, который стоял слишком близко.
– Разумеется, Виолочка, ты не собственность. Свободная страна, свободные нравы. Хочешь уволиться – увольняйся, – закивал Ростислав, улыбнувшись как ленивый и сытый кот, который собой на все сто доволен. – Мало ли других мест работы для таких прекрасных специалистов. Уверен, тебя оторвут с руками, ногами и прочими частями тела…
Дубинин маслянисто прошелся взглядом по моей фигуре.
Знаю, что я рослая и параметры у меня не типично модельные, но фигура у меня песочные часы, бедра и грудь – округлые, и многим мужчинам это нравится.
Мужчинам, не мальчишкам, которые пускают слюнки на спичек!
Так вот во взгляде Дубинина плескалось все исконно мужское и намекало: «Пссс, я знаю, что делать с этим роскошным телом… Ты не пожалеешь!»
И вслух он сказал почти то же самое:
– Ты не пожалеешь, если рассмотришь мое предложение о найме. Ищу ассистентку! Подумай, ни к чему не принуждаю, просто говорю, что оценю тебя по достоинству! – запал взглядом в мое декольте.
Громов заскрипел и клацнул зубами, опустил клешню на плечо Дубинина, сдавил так, что даже здоровенный Ростислав поморщился.
– Даже не вздумай, Виола. Не взду-у-умай.
– А что так?
– Что же я все эти цветы держу. Виола, прими. В качестве извинения за сегодняшнюю не самую красивую сцену, – вновь взял на себя слово Дубинин. – Пошутили мужики, и ладно.
– Пошутили, – повторила я.
– Да. Грешен, с кем не бывает, – с раскаянием пожал плечами Дубинин. – Готов покаяться и искупить свою вину.
Я приняла букет цветов из рук Дубинина.
Громова же будто заело, он покачивал головой и повторял с усмешкой:
– Не вздумай, Виола. Не вздумай.
– Так, значит, это шуточка была? Про… как это там… Гром-бабу, настоятельницу монастыря… – повторила я слова Дубинина.
– Беру все свои слова назад. Клянусь, больше подобного не повторится!
Дубинин был готов ковриком расстелиться, Громов же ни одного извинения не произнес.
Боже, он и не думал извиняться!
Ненавижу упыря хладнокровного, а второй… второй вообще – бесит!
Наверное, мне голову ударило вино.
Плюс вечер был слишком жаркий…
– Так возьмите… – ответила я и пихнула корзину обратно. – Возьмите и сожрите все свои извинения вместе с этими пошлыми цветами! Тьфу…
Дубинин опешил, не ожидал такого.
– Работать
