горячего растворимого кофе взбодрила меня. Спустя полчаса мы встретились, и я не узнал больную: она стояла улыбаясь и благодарила меня.
– Доктор, спасибо, у меня все прошло, – сказала пациентка.
– Замечательно! Такой вот приступ у вас был, видимо, поджелудочная все-таки дала о себе знать.
– Как мне себя дальше вести? – спросила она.
– Вас ждет ограничение в диете: нежирное мясо, нежирная рыба, крупы типа овсянки на воде и риса, макаронные изделия из твердых сортов пшеницы, кисломолочная продукция. Категорически исключить редис, редьку, хрен, перец, приправы и острые специи, алкоголь, кофе и газированные напитки. Принимайте ферменты с едой, чтоб разгрузить вашу поджелудочную. Кушайте небольшими порциями, но часто. Понятно?
– Хорошо, поняла.
– Сейчас я вам все запишу и можете идти домой.
Всегда приятно помогать людям, особенно когда ты осмысленно делаешь назначения и они реально работают. Мы расстались, с чувством выполненного долга я вернулся в ординаторскую, и до утра меня никто не поднимал.
Дежурства бывают разные. Временами бывает так спокойно половину дня, а затем в одиннадцать вечера из ниоткуда приезжают кареты скорой помощи и все к тебе, все по показаниям – и ночь становится как никогда длинной и темной. Через день я опять заступил на смену и опять в приемный покой. Как говорил Кузьмич, нельзя называться хирургом, не «отсидев» в приемнике приличный срок. Я стал замечать за собой, что с каждым дежурством все чаще угадывал диагнозы. Осматривал пациента, предполагал, скажем, аппендицит, подавал его в операционную и смотрел, что скажут оперирующие врачи. А дежурство было вполне приличным. За вечер поступила так называемая святая троица: аппендицит, прободная язва, гангрена.
Операционная номер 52 находилась рядом с кабинетом врача-хирурга приемного покоя, поэтому любые гнойные процессы я старался вскрывать сам, оформлять историю и только потом отправлять пациентов на «этаж».
Ко мне подошла медсестра и сказала, что еще два человека с самообращением. Первый паренек показал мне свой грибковый вросший ноготь первого пальца правой стопы. Я предложил убрать ногтевую пластину, но доверием ко мне он не проникся и сказал, что попробует дальше полечиться. А вот вторая женщина… Мы виделись позавчера, на этом же месте. И выглядела она, откровенно говоря, паршиво.
– Ну, здрасте, опять не тот пирожок съели? – думая разрядить обстановку, попробовал пошутить я.
– Я вам сейчас кое-что покажу, – начала говорить она.
– Давайте вы мне это в кабинете покажете.
Мы зашли за ширму, и она начала раздеваться, превозмогая боль. И тут я немного удивился, причем неприятно: две трети грудной клетки пациентки было покрыто широкой красно-розовой полосой с множеством мелких пузырьков.
– У меня сепсис, и я умру?! – сквозь
