фыркаю я. – Если они не понимают, что могут угробить там здоровье, то я понимаю. Так что повторю свой ответ: нет. А еще и на день рождения. Ты хочешь, чтобы я позволила поставить под угрозу здоровье чужих детей?
– Мам, да там родители подписывают документы.
– Какие? Что не будут предъявлять претензии, если дети покалечатся?
– Да никто не покалечится! – психует Пашка. – Ма, ну пожалуйста, – он избирает тактику уговоров. Сейчас придет обниматься. И точно, через секунду он уже прижимается к моей спине и сопит мне в макушку. Вымахал на полголовы выше меня и теперь давит своим “авторитетом”. – Мамочка, я буду послушным, хочешь? И перестану запрещать обнимать меня на людях. И посуду буду мыть за собой. И… короче, придумывай любые условия.
– Паша, никакой торговли.
– Мама, – снова психует, но пока еще висит, прилепленный ко мне.
– Павел, – строже повторяю я.
– Ну мам! – снова отходит и становится неподалеку, прислонившись бедром к столу.
– Вот увидит твоя Женька, что ты без глаза, и бросит тебя.
– Да при чем тут Женька? – заводится по новой. – И почему я должен обязательно остаться без глаза? Мам, ну давай хотя бы съездим на полигон и посмотрим, как там и что.
– Даже не собираюсь, – отрезаю и вытираю руки полотенцем. Хочу обойти сына и пойти собираться на работу, но он перекрывает мне выход. – Павел, дай пройти.
– Не дам. Ну мам. Просто посмотреть. Ну, давай съездим. Ты же завтра выходная. Просто прокатимся и все. Если ты все равно будешь думать, что это опасно, обещаю больше не ныть. Потерплю до восемнадцатилетия, и сам тогда поеду с друзьями.
– Паша, выпусти меня, – я уже сама психую. Делаю шаг влево, он – вправо, не давая мне пройти. Я вправо – он влево. – Да блин!
– Ну мам! – снова повторяет он, выбешивая меня еще сильнее.
– Я опоздаю на работу.
– Мам, ну давай съездим. Обещаю, что больше не буду проситься, если там все так плохо.
– Обещаешь? – прищуриваюсь я, уже заранее зная, что для меня там все будет плохо, даже если из автоматов пульками стреляют розовые единороги, которые сидят на радуге.
– Угу, – настороженно отвечает сын. Похоже, он тоже понимает, что мать не намерена сдаваться.
– Ладно. Завтра поедем. Там надо договариваться об экскурсии?
– Не надо. Просто приехать.
– Хорошо. Приедем, посмотрим, я тебе откажу еще раз, и вернемся домой.
– Да ну мам! – в отчаянии восклицает он.
– Короче, посмотрим, но завтра. А сейчас дай пройти, у меня работа. Иначе за твою днюху, даже если она пройдет в кафе-мороженом, заплатить будет некому.
– Ты лучшая, – сын расплывается в своей очаровательной улыбке и целует меня в щеку.
– Ага, – отзываюсь и, обойдя его, иду в комнату.
Маленький манипулятор. Хотя не такой уже и маленький. Вымахал здоровяк и теперь считает, что может зажать мать
