нам построить совершенное общество. После того как он дал ответ, я быстро собрал свои вещи и покинул аудиторию.
Я думал об этом всю дорогу: когда зашёл в кофейню и едва не ввязался в драку из-за того, что какой-то парень пролил на меня свой капучино; когда недосчитался сдачи, выйдя из такси, и, наконец, когда в самолете взглянул на пустующее соседнее кресло, которое должна была занять девушка, что продегустировала все виды алкоголя перед посадкой.
Тогда я достал из сумки блокнот и прямо под цитатой Фромма написал: «Никак».
Только спустя годы, обнаружив эти пометки, я решил: нет ничего более совершенного, чем порок.
А. Льюис «Мозг и animus injuriandi».
Глава 1.Солнце и полумесяц
Лёжа ничком на траве, я вдыхала удушливый запах сырой земли. Казалось, голова налита свинцом. Я попыталась подняться, но тут же снова рухнула наземь. Стараясь не тревожить болевшую голову, я осторожно перевернулась на спину и стала жадно хватать ртом свежий воздух. На меня сверху вниз смотрело хмурое и тревожное небо. Смотрело надменно, будто прищурившись, как бы спрашивая: «Эй, что ты тут забыла?» Я и сама не могла вспомнить, почему я здесь, посреди леса, лежу в густой траве, одетая в короткое платье и тонкую вельветовую куртку. Не очень-то подходящий наряд для…
На этом мысли оборвались. Для чего? Я никак не могла вспомнить.
Атмосфера в лесу угнетала. Эта боль в голове сводила меня с ума! Но если я и дальше буду лежать, то так ничего и не узнаю…
Поразмыслив, я решила, что стоит ещё немного полежать, чтобы успокоиться. Закрыв глаза, я попыталась выровнять дыхание и сердечный ритм. Пульсирующая боль в голове стала медленно отступать. И вдруг звенящую тишину леса прервал новый звук: в нескольких метрах от меня хрустнула сухая ветка. Я резко вскочила и настороженно огляделась. Резкая боль снова пронзила голову, и от этого приступа я слегка покачнулась, но удержалась на ногах. Прижав пальцы к вискам, я стала быстрыми круговыми движениями растирать их – совершенно интуитивно, на автомате. На удивление, вскоре боль вновь утихла, и я зашагала вперёд, пошатываясь и стараясь не тревожить голову лишними движениями. Но надолго моих сил не хватило.
Я забралась в ближайшие кусты и притаилась, напряженно осматриваясь. Никого. Рядом не было ни единой живой души. Я облегчённо выдохнула и внимательно осмотрела себя с ног до головы: пыталась понять, кто я и как здесь оказалась. Единственной любопытной деталью была небольшая татуировка на запястье. Её тонкие линии соединялись в причудливую композицию из полумесяца и солнца с пятью лучами. Я мельком подумала о том, какими ухоженными и нежными выглядят руки. Ногти средней длины миндалевидной формы со свежим маникюром – ему едва ли было больше недели – подчеркивали изящество тонких пальцев. Но это ничего не прояснило, и я прекратила все попытки вспомнить, как оказалась здесь: каждая из них отзывалась лишь новым приступом головной боли.
Я вновь огляделась и увидела узкую извилистую тропу. Кажется, мне действительно ничего не угрожало, и я, отряхнув одежду, побрела дальше.
Дорога привела меня на другую зелёную поляну: лес становился всё более густым, а воздух стал насыщеннее, и от этого у меня неожиданно заныли лёгкие. Будто бы сам лес желал избавиться от меня поскорее. Я была бы совсем не против оказаться в безопасности и, желательно, среди людей, а не иссушённых деревьев. По-прежнему гнетущая атмосфера раскрылась для меня по-новому, когда я прислушалась и поняла, что лес не был наполнен никакими другими звуками, кроме моего учащенного дыхания. Ни пения птиц, ни треска прогибающихся под собственным весом веток вековых деревьев – всего того, что встречается обычно в лесу, который живёт своей жизнью, – ничего этого не было. Жизнь здесь словно замерла. И тогда я решила: это всё сон… Это не может быть правдой.
Как раз в эту секунду из глубины леса раздались приглушённые мужские голоса.
– Напомни мне не брать тебя с собой в лес, Франклин. Если бы ты вёл себя тише, девушка бы от нас не сбежала!
Не осталось сомнений: они шли за мной. Сорвавшись с места, я побежала куда глаза глядят. Пусть даже это был сон, я не хотела знать, что будет, когда они меня найдут. Трава была скользкой, а мои лёгкие ботинки точно не были готовы к пробежке. Я осторожничала, хотя и не имела права делать это. Сзади слышался шум – преследователи не отставали. Один из них крикнул:
– Стой!
В голове мелькнула шальная мысль: «А вдруг они хотят помочь мне?» Но я тут же отмела её. Риск был неоправданным… Я обернулась, чтобы одним глазком взглянуть на преследователя. Это был высокий широкоплечий юноша, который двигался на большой скорости, но ему тяжело давались манёвры: он с трудом огибал деревья. Хотя я лишь мельком успела взглянуть на его лицо, оно не показалось мне дружелюбным. Нужно было что-то делать, и быстро!
Я сильно рисковала, когда на бегу немного
