у нее было маловато в сравнении с любой из своих старших аналогов. Ни мировых войн, ни революций она не пережила, то есть фактически, являясь аггрианкой со всем набором способностей и возможностей, она одновременно была женщиной этих спокойных, застойных, выражаясь языком далеких будущих, времен. И не могла быть иной, поскольку нечего здесь делать суперэмансипированной даме конца ХХ века. Разве что пираткой стать или аморальной владычицей какого-нибудь варварского княжества.
– А кто же? Я рада, что вы хотя бы не забыли мой облик, должность и полномочия. А теперь ведите…
– Куда?
– В любое место, где можно спокойно поговорить. Если будете так любезны, можно в столовую. Самое время для позднего ужина…
Схватки сиамских кошек, на которую рассчитывал Новиков, не получилось. Сильвия-Дайяна издевалась над своей предшественницей не хуже, чем въедливый полковник из округа над инспектируемым командиром роты провинциального гарнизона. Преимущество первого заключается в том, что он может делать все, что взбредет ему в голову, говорить любые глупости, требовать исполнения самых дурацких приказов, а второй может только вытягиваться в струнку, материться в душе и отвечать: «Есть, будет исполнено!»
Первым делом Сильвия-84 потребовала отчета, с какой именно целью был устроен цирк на таможне.
Ответ Сильвии-99, совпадающий с первоначальным предположением, что она просто хотела выяснить, кто и с какой целью явился в Лондон под флагом сэра Говарда, Верховную не удовлетворил. Последовал резкий разнос, в общем – не вполне заслуженный. В пределах своей компетенции и контролируемой территории координатор имела право использовать любые методы, которые сочтет необходимыми. Но ссылаться на это – почти то же самое, как начальнику патруля сначала попытаться арестовать генерала, а потом оправдываться тем, что обознался.
В подобном духе Сильвия-Дайяна и выразилась.
– Делать вы действительно можете почти все. Но не то, что нравится лично вам, лишь то, что идет на пользу Главному делу. А если вы начинаете плести интриги против своих коллег и сотрудников, это может квалифицироваться… – Как именно, она говорить не стала. Недомолвка часто имеет большее воспитательное значение, чем прямая угроза. – Вдобавок вы осмелились причинить неудобства лично мне! Для вас что, уже не существует авторитетов? Не слишком ли много вы о себе возомнили?
– Но, Высочайшая! Откуда я могла знать, что вы изберете для Посещения столь необычный способ? Если бы я получила сообщение…
– Незнание – не оправдание! Как, где и в каком облике появляться – моя прерогатива. Вы, в свою очередь, должны принимать решения на основе всестороннего предварительного изучения… Вы с Шаром советовались?
Вошедшая во вкус своей новой роли леди Спенсер трамбовала подчиненную по полной программе, попутно выясняя интересующие Братство детали здешней оперативной обстановки. Делать это было тем более легко, что она вполне прилично помнила собственные операции, проводимые
