был князь Грицко Витгенштейн[26], офицер Собственного Его Величества конвоя, очень привлекательный мужчина, знаменитый своими эксцентричными выходками, любимец всех женщин. Мой отец, возмущенный дерзостью этого молодого офицера, запретил ему на будущее переступать порог его дома.
Моим первым порывом было осудить поведение отца. Я был возмущен, что он так оскорбил человека, представлявшегося мне подлинным героем, реинкарнацией древних рыцарей, который не побоялся показать свою любовь столь благородным жестом.
Глава V
Мое детство в болезнях. – Наши товарищи по играм. – Аргентинец. – Выставка 1900 года. – Генерал Бернов. – Гюгюс. – Путешествия воспитывают юношей
Я переболел в детстве всеми детскими болезнями и долго оставался хилым и тщедушным. Моя худоба меня очень огорчала, и я не знал, что предпринять, чтобы потолстеть, но тут реклама, расхваливающая достоинства «Восточных пилюль», вселила в меня большие надежды. Я тайком попробовал их и был сильно разочарован отсутствием результата. Врач, который меня лечил, заметив коробочку с пилюлями на моем ночном столике, попросил меня объяснить, зачем они мне; когда я рассказал о своей неудаче, он очень развеселился, но посоветовал мне прекратить их принимать.
Меня наблюдали многие доктора, но я отдавал явное предпочтение доктору Коровину, которому из-за фамилии дал прозвище «дядюшка Му». Когда, лежа в кровати, слышал его шаги, я начинал мычать, и он, чтобы не оставаться в долгу, отвечал мне тем же. Как и многие старые врачи, он слушал меня просто через салфетку. Мне нравился запах его лосьона, и я долго считал, что голова врача непременно должна хорошо пахнуть.
Характер у меня был сложный. Я по сей день не могу без угрызений совести вспоминать тех, кто измучился, обучая и воспитывая меня. Первой стала моя немецкая нянька, вырастившая моего брата, а уже потом занявшаяся мною. Она потеряла рассудок из-за несчастной любви к секретарю моего отца (а возможно, также от моего дурного характера). Моим родителям пришлось положить ее в психиатрическую лечебницу вплоть до ее выздоровления, а меня перепоручить бывшей гувернантке моей матери, мадемуазель Верзиловой, милейшей женщине, доброй и преданной, которая в какой-то степени стала членом семьи.
Учился я отвратительно. Моя гувернантка, дабы стимулировать мой интерес к учебе, нашла мне соучеников; но я оставался по-прежнему ленивым и рассеянным, а мой дурной пример плохо влиял на моих товарищей. На старости лет мадемуазель Верзилова вышла замуж за швейцарца господина Пенара, учителя моего брата. Сегодня, в возрасте девяноста шести лет, она живет в Женеве. Письма от нее доносят до меня эхо тех давних лет, когда я часто подвергал испытаниям ее доброту и терпение.
После немца-пьяницы, ежевечерне выпивавшего перед сном бутылку шампанского, я последовательно разочаровал невероятное количество учителей: русских, французов, англичан, швейцарцев, немцев, вплоть
Очевидно, Григорий Фердинандович Сайн-Витгенштейн-Берлебург (1872–1907) – светлейший князь, флигель-адъютант, в 1896–1901 гг. офицер Собственного Его Императорского Величества конвоя.
