пигментными пятнами, шрамами, варикозными дорожками, язвами, всем прочим. Да так точно – не отличишь. Назначение трико-ком: уберечь от переохлаждения и перегрева, не допустить обморожения и ожогов – под хэбэлёнкой. Сберечь от укусов комарья в лесу, змей в джунглях, скорпионов в пустыне. В момент ранения стянуть рану, хотя не всякие пуля и луч лазера способны силикон тот продырявить и прожечь. Известно, что кевларовый бронежилет пуля не продырявит, но нож в умелых руках пробьёт, так вот, трико-ком останавливало, и пулю, и клинок. Но главное назначение – «…обеспечить возможность скрыться». Разумеется, с поля боя. Ведь кроме всего, «перчик» – невидимка: облачённого в трико-ком спецназовца радары-бит не засекали. И всего-то и надо, довернуть кольца в браслетах и дужку в ошейнике – выпростать рукавицы-ком, носки-ком и капюшон-ком, затем, натащить из «пятёрки» на член «чехул». И… исчез боец на мониторах. Вроде сдавался стоя нагишом, с оружием и амуницией на земле у ног, а накинул капюшон на голову, чехул на «хул», – пропал. Может быть, трико-ком и не раз спасло бы жизнь овэмээровцу, но испытать в деле «спецприблуду» моим спецназовцам не довелось. Потому как в первое же оперативное задание на Земле, высадиться на тихоокеанском острове Бабешка и досмотреть деревню Отрадное на предмет сокрытия оружия и излишков лекарств, случился трагический инцидент боевого столкновения моей полуроты с ВС Пруссии. Вернув балаклавы, капитан Кныш добавил: «И бижутерию, браслеты с ошейником, не возьму, у меня дирижабль, а не подводная лодка – каждый килограмм на учёте. А мне ещё ветролёт со всей бронёй ваш волочь, угробили машину. Да и ушанки оставлю, по пути сюда три пиратских шара подрезали, у них, правда, заношенные, но отчитаюсь. Кокарды только снимите и сдайте». Так трико-ком – и ушанки – остались при нас. Носить приказал только раскатанным по телу: не пачкался «перчик» и тело от загрязнения берёг. Мыться всему не надо, ушанку сбросил, башку в воду окунул, руки, ноги омыл (капюшон-ком, руковицы-ком и носки-ком носить выпростанными я запретил – странным делом для соседей было бы), – и в гамак.
– В Отрадном всегда были башни, однажды все три увезли пираты. У них тогда перемирие было, с ЗемМарией тоже, ни хрона не боялись, все на остров заявились, и волки, и мустанги, и драконы. Правда, разграбили только Отрадное, Мирное и Быково не тронули. Башни все три, всё металлическое, колокола звонницы бронзовые и те увезли. Бак водокачки оставили¸ в ржавчине заготконтора не принимает. Стенки резервуара истончились от коррозии, потому-то вы и продырявили из пулемёта. А башни новые, из запасного комплекта, что в Мирном хранились и были переданы возрождённому колхозу «Отрадный», вы – марпехи: прикололись арабы – пожгли огнебалистами. Вот только нафиг, бойцы в окопах сидели, – ответил прапорщик. – Закусите грушей.
Выдохнув в сторону, я выпил кисель.
– Этот не горчит, – похвалил, утирая рукавом губы. К закуске не притронулся.
– Пираты, –
