практически не чувствую испуга за содеянное. Наоборот, с трудом сдерживаюсь от желания добить такое мерзкое безнравственное существо.
– Т-ы… – с пола хрипит магистр, замутнённым взглядом смотря на меня.
– Я не товар и цены не имею! Советую вам хорошенько запомнить! – дрожащим от эмоций голосом громко кричу. И в этот момент аудиторию, в которой мы вели с магистром приватную беседу, наполняют люди.
Видимо, защита академии сработала.
Применять заклинания, тем более боевого порядка, за пределами специально защищенных помещений строго запрещено.
И я только что нарушила этот запрет. И совершенно об этом не жалела. По крайней мере, сейчас.
****
– Я глубоко разочарован, студентка Лаир. Я проявил сочувствие, дал вам второй шанс, о котором вы просили, обещая, что впредь ничего подобного не повторится. И что в итоге? Не прошло и суток, а вы снова напали на магистра Пинталя! Вы хоть понимаете, что натворили? Вы применили боевое заклинание по отношению к магистру академии, – на этот раз тон лорда Тхана был сух, как песчаный островок на западной границе нашего королевства. – О чем вы думали? Я вас спрашиваю, чего молчите?!
– Я… не думала, – выдавливаю.
И правда, в тот момент я не думала. Эмоции взяли верх, желание наказать магистра за унижение затмило здравый смыл.
Зато сейчас, стоя вновь перед очами лорда-ректора, я в полной мере осознала, что натворила. И понятия не имела, как теперь буду выпутываться.
От жалости к себе и жизненной несправедливости на глазах снова выступают слезы.
– Не смейте реветь! Ваши слезы в это раз вам не помогут! – раздраженно рявкает ректор, и я вздрагиваю. – Нужно было мозги включать, прежде чем делать! Нечего теперь давить на жалость.
Последние слова ректора задевают. Да так, что даже страх перед ним отходит на второй план.
Расправив плечи, вскинув в мгновение высохший взгляд, смело говорю:
– Я не нуждаюсь в жалости. Тем более в вашей.
Возможно, от понимания, что дальше учиться в Далвэйте мне уже не светит, или я просто еще не отошла от произошедшего с магистром Пинталем, во мне прорезается не свойственная моей натуре дерзость.
– Рад слышать, что вы не нуждаетесь в моей жалости. Потому что жалеть вас я больше не собираюсь. То, что вы отчислены, надеюсь, вам хватает ума понять. Если нет, то говорю вам четко: с этого дня вы больше не являетесь студенткой академии Далвэйт.
Разом наваливается усталость, под тяжестью которой плечи опускаются. В душе образуется пустота.
Вот и всё… Все старания, надежды, планы, мечты… всё уничтожено…
Что мне сказать родителям? Как смотреть в лица соседей и друзей?
Как жить дальше? Чем заняться?
Множество мыслей разом заполонили голову. Но я отмахнулась от них. Подумаю позже. Когда останусь
