ползли по стенам, потом медленно спускались на кровати, и уже в самом конце скользили по нашим сонным лицам. Мама стояла в плаще с модно поднятым воротником, подпоясанная широким, завязанным причудливым узлом, поясом.
– Дети, я уезжаю на два дня на Сахалин. По делу… и прошу вас вести себя хорошо, не шалить. Ты, Наташенька, во всем слушайся брата. Я вернусь через два дня. Сережа, ты остаешься за старшего.
Дети дошкольного возраста, большую часть своего свободного времени были предоставлены сами себе. Правда, был один негласный закон – мы все и всегда не ходили по одиночке, а как минимум, по двое, чтобы присматривать друг за другом, на всякий случай. Прийти на помощь, если это потребуется…
Мы послушно кивнули, сладко потягиваясь в материнских и солнечных объятьях. Отец на суточном дежурстве и нам предоставлялась полная свобода действий хотя бы на один день.
Как только за матерью закрылась входная дверь и хлопнула дверца стоявшего военного «Газика», мы с братом вскочили со своих постелей и стали бросаться друг в друга подушками, подпрыгивая на панцирных сетках. Вдоволь надурачившись, занялись обычными своими делами: умылись, позавтракали тем, что оставила на столе мама, подмели пол, вымыли посуду, отнесли курам корм в сарай, и, заперев дом на ключ, пошли гулять.
Детвора нашего военного поселка гуляла своеобразно. Часам к девяти утра стайки свободных от домашних дел ребятишек с самодельными удочками слетались к местной горной речке.
Начиналась рыбалка. Наживкой был дождевой червь, выкопанный вечером и заботливо уложенный в землю, насыпанную в банку из-под монпансье. Его разрывали на части цепкие пальцы и как червячок не сопротивлялся, ему была уготована одна судьба – быть нанизанным на небольшой крючок. Плевали на червяка «на удачу» и забрасывали в стремнину быстрой реки, зорко следя за улетающим в белые барашки поплавком. Через секунду поплавок тонул, и счастливчик выдергивал из воды приличных размеров серебристую рыбину, сплошь унизанную с боков красными пятнышками. Это была форель. Самая вкусная местная рыба.
Вся разношёрстная братия, рассевшаяся на досках моста, была примерно одного возраста. Это были мальчишки и их сестры, которых некуда было деть. Мальчишки ловили, а девчонки помогали снимать рыбу и укладывать ее в трехлитровые банки с привязанными «ручками» из обыкновенного бинта.
Часам к одиннадцати весь честной народ был с уловом и начинал разбредаться по домам, сдавая добытое матерям. Позже обедали, занимались домашними делами, отдыхали и к часам к трем снова собирались в стайки для игры в «казаки-разбойники», прятки, лапту.
Но в этот раз все пошло необычно: мой брат раздал малышне весь свой улов, ведь все равно дома у нас никого не было и предложил всем встретиться и пойти в кино в местный дом культуры. А до кино еще поесть дикой малины, которая росла вдоль дороги.
Дом культуры стоял отдельно от поселка, на горе и к нему тянулась пыльная
