объяснения?! Почему? Скажи, почему я должен их давать, хоть бы и тебе? Да вообще, хоть кому?! – услышал он вдруг за кустами. Осторожно приблизившись, отогнул ветку. На крошечной прогалине в монументальном кресле сидел маленький сморщенный человечек. Его усыхающее лицо болезненно кривилось, роскошный желтый халат казался слишком большим, колпак с великолепной кистью наехал на уши.
– Но мы же обещали… – несколько беспомощно отвечал кто-то светящийся, облокачиваясь спиной на недрогнувшие листья.
– Обещали… Да, обещали. Но сходишь один! В конце концов! В чем дело?!
– Но как же… Как – один?! – почти с отчаянием проговорил его собеседник, отрывая от листьев свою переливающуюся серебром фигуру и нервно хватаясь тонкой рукой за бледно-голубой, почти белый атласный бант на шее. – Ну нас же все ждут, нас все ждут, нас ждут двоих, вместе! Нас ждали давно! И теперь…
– А теперь ты идешь сам, – упрямо проговорил сморщенный человечек. – Что ты так расстроился? Ну не хочешь идти один, сошлись на тучи, ты же Лунный Свет.
Лунный Свет отвел в сторону свое удлинённое лицо, всплеснул руками и воскликнул:
– Какие тучи?! Да что стряслось?
– Я себя плохо чувствую, – ответил человечек и глубже забрался в свой халат.
– И что? Я тоже плохо тебя чувствую, и…
– Вот, – уже не упрямо и тихо ответил человечек. – Вот! – повысил он голос и патетически воздел палец, – Какой смысл Лунному Свету приходить вместе с Цветочным Запахом, если Цветочного Запаха никто толком не чувствует?
Лунный Свет наконец развязал бант, тот стек с его шеи и засветился на земле. А Цветочный Запах продолжал:
– Видишь, видишь, на что я стал похож? Как стручок! Меня почти нет, а всё сорванец этот, Июль! Никакого сладу, он высушил всё! Из-за него воздух, как пересушенный корж, рас-сы-па-ет-ся! И что? Меня нет! Я тону в собственном халате, куда мне идти, кому показаться?! Я такой, в такую ночь, которой так давно ждет всё!
– Но что же делать?! Ведь море, степи, города, горы… Звезды ткали занавес… Что же делать?!
– Что делать… – обреченно повторил Цветочный Запах, опустив лицо. Затем, помолчав, поднял глаза, почти скрытые колпаком, и тихо сказал: – Роса…
– Что – роса? – механически спросил Лунный Свет и тут же воскликнул: – Нет! И так энергично взмахнул рукой, что всколыхнул серебром ветку над головой.
– Но, друг мой, для дела, – с подозрительным энтузиазмом быстро проговорил Запах. – Две-три рюмки могут вернуть мне бодрость! Ты знаешь…
– Нет! Мы же говорили!
– Но нас ждут. Нас ждали столько времени, и эти надежды мы не оправдаем?
– Но как же так?! – явно сдаваясь, ломая руки, воскликнул Лунный Свет. – Да и где достать сейчас росы? Жара дикая…
Сказав это, он заходил из стороны в сторону, прокручивая серебряное кольцо на длинном пальце.
– Волшебник, –
