исполненном покоя окружении Леопольд Макю, пыхтя и обливаясь потом, натужно трудился над своей картиной, словно шахтер в забое…Вдруг послышался какой-то шорох. Макю оглянулся и увидел существо…»
Мари Ноэль «Творение шестого дня»:
«…Как только была создана собака, она лизнула господа бога в руку, а господь бог потрепал ее по голове.
–Чего ты хочешь, собака?
–Господи боже, мне хотелось бы жить у тебя на небе…
– Об этом и речи быть не может… Я ведь еще не создал воров.
И господь бог, восхищенный тем, что ему удалось сотворить собаку такой доброй, сказал ей:
–Иди с миром!..»
Современная французская литература развивается в соприкосновении идейных и эстетических направлений. В литературе идет процесс смешивания различных тенденций – экзистенциалистских, абсурдистских и реалистических. Писателей привлекают острые жизненные проблемы, которые нельзя раскрыть, пользуясь одним литературным направлением.
Германия
Немецкая литература 20 века очень разнообразна.
Широкое распространение приобретает бульварно-сентиментальная, псевдоисторическая литература. В реалистической литературе получает развитие социальный роман (Генрих Манн и Томас Манн). Рядом с реалистической школой литературы работали писатели модернистских направлений: неоромантики, символисты и неоклассицисты, и, конечно, натурализм. Крупнейшим писателем-натуралистом был Г. Гауптман (1862-1946) – выдающийся драматург, прозаик и поэт. Он был автором драмы последовательного натурализма "Перед восходом солнца", где герои в жизненных ситуациях больше опираются на биологические мотивы, что характерно для натурализма (болезненная наследственность). Интересны работы Гауптмана: драма "Ткачи", комедия "Бобровая шуба". В дальнейшем писатель отдает дань символизму и неоромантике ("Потонувший колокол", "Бедный Генрих"). Ему принадлежат и реалистические драмы – "Возчик Геншель", "Роза Бернд", "Крысы".
Отрывок из произведения Гауптмана "Ткачи":
"…Голоса (в сенях). Они опять заряжают. Сейчас опять дадут залп. Дядя Хильзе, уходи же ты от окошка.
Готлиб. Что? что? что? Что мы им бешеные собаки, что ли? Порох да пули нам жрать вместо хлеба? (Берет топор в руки, после короткого молчания обращается к старику.) Смотреть мне, как жену расстреливать будут, что ли? Ну, нет, этому не бывать. (Убегает.)
Старый Хильзе. Готлиб! Готлиб!
Старуха Хильзе. Куда же пошел Готлиб?
Старый Хильзе. Прямо к черту.
Голос (из сеней). Да отодвинься ты от окошка, дядя Хильзе!
Старый Хильзе. Я ни за что не тронусь с места! Хоть бы вы все там с ума спятили. (Обращается к старухе Хильзе с все возрастающим подъемом духа.) Меня господь поставил на это место. Правду я говорю, мать? Мы с тобой должны оставаться здесь, хоть бы там провалился весь мир! (Снова принимается за работу.)…"
В
