й ошибки, его навигатор никогда не подводит. Передаю деньги за проезд от вокзала. И вскоре остаюсь одна с чемоданом и большой дорожной сумкой перед невероятно высоким зданием. Вокруг дома идеальные газоны, карликовые деревья и причудливые фонари. Красотища.
Ничего общего с родительским домом в горном поселке. Здесь овцы не бегают, не валяются коровьи лепешки, и, в отличие от привычного затишья, чувствуется настоящая городская жизнь.
Задираю голову с проверкой, насколько же высокое здание.
Ого! Крыша будто в облака упирается.
Мне сказочно повезло. Невероятно. Боже! Спасибо, спасибо!
Я забываюсь и даже радуюсь вслух, затягивая чемодан с сумкой в шикарный подъезд. Надо же, красный ковер постелили. Ну, точно – я попала в Голливуд.
Немного теряюсь перед мужчиной в форме, он здесь следит за порядком, как я поняла. Даю ему телефон поговорить с маминой сестрой. Тетя Ира напоминает, что предупреждала о моем приезде. Она переехала к новому мужу за границу, а мне разрешила пожить у нее на время учебы в академии Искусств.
Так и вышло, что вместо общежития я попала сюда, в элитный дом. Здесь даже где-то есть бассейн и спортзал для жильцов. Еще много всего рассказывала тетя Ира, но я пока под впечатлениями, забыла половину. Мой рай находится здесь. Вот это я как раз поняла.
Охранник провожает меня до лифта. Помогает затянуть чемодан. Желает удачи и нажимает на кнопку тринадцатого этажа. Но это не последний, я больше двадцати этажей насчитала.
До попадания в квартиру тети остается сделать всего лишь одну маленькую формальность. Постучаться к соседу и забрать ключи. Отъезд тети, как и замужество, вышли спонтанными, она не успела мне лично ключи передать.
Подхожу к двери с табличкой «сто один» и тянусь нажать на звонок. Похоже, не работает. Тогда стучусь. Тетя описывала соседа надежным и порядочным парнем по имени Глеб.
Дверь резко открывается. На пороге высокая блондинка старше меня. Возраст по ней сложно определить из-за плотного слоя макияжа. Она вся такая красивая, с ярким макияжем, губы уточкой. Платье на ней вообще шикарно смотрится. А я в спортивном костюме, запыленных кроссовках, ну так, как вылезла из поезда. Двое суток сюда добиралась. Мне бы помыться, уж точно не до красоты.
– Тебе чего? Курьер? – блондинка недовольно хмыкает.
– Нет. Мне нужен Глеб, я за ключами…
Эй, чего это она на меня наступает? Прикрывает дверь, а сама с шипением вот-вот набросится.
– Совсем обнаглели уже?! Парней тебе мало? А ну, вали, голодранка, откуда приехала!
– Нет, я здесь жить собираюсь. Ключи только возьму.
Крепче сжимаю ручку чемодана и стою.
Не собираюсь я валить обратно к овцам еще двое суток. И вообще, у меня завтра первый учебный день в академии. Нечего меня выгонять.
– Ах так, да? Ну ладно, – цедит сквозь зубы блондинка.
Хватает мою сумку и швыряет с лестницы.
– Сказала тебе, уходи. Не до тебя сейчас.
– Да вы совсем, что ли?
Мой вопрос остается без ответа. Злая блондинка скрывается в квартире, хлопая дверью у меня перед носом.
Оставляю чемодан. Бегу за сумкой.
Вот же змеюка! Мама мне положила банку огурцов. Я ее просила не давать, но кто бы меня слушал.
Бедные огурчики, нет больше вас. Я лечу по ступенькам, обидно ужасно.
Раскрываю сумку и погружаю руки в вещи. Вытягиваю – они не в рассоле. В красном и липком вишневом варенье. Мама! Ты еще и об этом позаботилась.
Зато огурчикам хоть бы что. В три полотенца завернуты. А банка моего любимого вишневого варенья не пережила полет. Еще пострадала моя любимая чашка, подставка для красок ручной работы, и треснул корпус папиного компаса для поиска удачи. Вещи в осколках, в липком сиропе. Да и я, пока рылась, испачкалась вся.
Затаскиваю сумку обратно на тринадцатый этаж. Прямо под соседскую дверь.
Даже руки вытирать не буду. Придушу блондинку вишневыми липкими пальцами.
Ух, как я разозлилась.
Ненавижу таких высокомерных змеюк.
Заношу руку со всей силы тарабанить в дверь и тут же прислушиваюсь. Блондинка там не одна. Слышатся голоса, и разборками пахнет.
«Хватит уже, Марго! Я все сказал, и ты мне зря не веришь».
Голос у соседа приятный, бархатистый такой.
«Ну почему ты со мной бессердечный? Дай нам шанс все исправить. Я была дурой тогда, признаю».
Блондинка визгливо истерит.
