на полу телу…
Поэтому я рада, что остаюсь тенью, скользящей между людьми. Я все вижу, слышу и впитываю, но меня никто не дергает, не дает поручений, не требует отчетов. В такие минуты я точно героиня моего же рассказа «Зрители уходят», ставшая соглядатаем собственной жизни… Только, в отличие от нее, меня это ничуть не удручает.
Когда мы подъехали к банку, я попросила Артура только провести меня внутрь и больше даже не оглядываться. Мне не хотелось, чтобы все заметили, что я приехала со следователем. Будет лучше, если я затеряюсь среди клиентов банка, как одна из них, может, услышу нечто ценное. Вряд ли они все запомнили друг друга… В таком-то состоянии!
– Будь осторожна, – только и сказал Артур.
Как по мне, его тревога была лишней, ведь преступники уже сбежали из банка. Что же могло мне угрожать?
Я поняла это через несколько минут…
Еще в машине я натянула серого цвета худи с капюшоном, чтобы на минутку проскользнуть на место преступления, а потом собиралась снять его и затесаться среди заложников. По полукруглым мраморным ступеням мы поднялись вместе, и мои мужчины, как в кино, тряхнули «корочками» перед полицейскими, державшими оцепление. Хотя они стояли тут не больше часа, лица у них уже были усталыми – им то и дело приходилось отгонять любопытных и объясняться с журналистами, которые каким-то образом уже прознали о случившемся. Может, у каждого издания имеется в Комитете собственный платный осведомитель? Или это один и тот же человек, работающий сразу на всех?
– Это со мной, – бросил Логов, кивнув на меня, и я молча скользнула за ним следом.
– Привет, Саш, – на ходу бросил Антон Поливец, вынырнувший из темного бокового коридора. – Шеф, дело-то интересное! Потолкуй с Коршуном, он там над трупом кружит. Стефанович от него отмахивается…
– Неужто даже наш замечательный судмедэксперт здесь? Вот кого не обвинишь в излишней торопливости…
– Он имеет дело с Вечностью, – вставила я, и Поливец хмыкнул.
Кажется, даже он смирился с моим присутствием на заднем плане, хотя поначалу я жутко его раздражала, и он даже не пытался скрыть это.
Другой оперативник из тех, кого я знала, Володя Овчинников, как мне показалось, даже не вспомнил – кто я? И Логову едва кивнул. Его взгляд был направлен куда-то за грань нашей реальности… И понятно – почему: атмосфера в зале банка была пропитана растерянностью. Казалось, никто не понимал, что здесь произошло.
А я в свою очередь не понимала – что так удивляет тощего Стефановича, изучающего труп директора банка? Выражение лица Коршуна тоже было озадаченным, я редко видела его таким… Разве это ограбление настолько уникально? Конечно, погиб человек, и это само собой – из ряда вон… Только не при их работе! Почему же у всех такие вытянутые лица?
Остановившись за спиной Артура, присевшего возле трупа, я вслушалась в то, что говорит ему Коршун. Когда Анатолий Степанович
