и тебе, Клим.
Глава шестая
Судя по высоте солнца над горизонтом, до полудня ещё часа полтора, или даже два, переться же нам километров восемьдесят, с капитановой ногой даже и не переться, а шкондыбать. Дня четыре. Можно, правда, срезать чуток, нам ведь теперь вдоль опушки идти ни к чему.
Рассуждая таким образом, я на ходу выстругивал капитану костыль. Сам же Спиридоныч уверял, что и без него вполне может обойтись. Ага, я тут минут двадцать назад видел, как у него это получается. Сапог ему мы, конечно, подрезали, но самого ранения это не отменяло. Примерно через часок Николай стал морщиться всё чаще. Сделали привал. Я размотал тряпицу, посмотрел на запёкшуюся кровь. Пока терпимо. А хватит ли этого пока на три дня и шестьдесят километров пути?
Стоп! Поправочка! Не шестьдесят, а всё те же восемьдесят. Шестьдесят – это только до конца леса, а потом ещё до деревни. И где же мы можем срезать?
Впереди слева маячил хорошенький пригорок. Метров двадцать в высоту. Я в прошлый раз, вчера в смысле, хотел на него подняться для осмотра окрестностей с целью рекогносцировки. Только вчера нельзя было. А сегодня? Вот мы как сделаем: капитану на горку эту лезть попросту сил не хватит, да и не к чему, он её обойдёт, а я тем временем заберусь наверх и посмотрю, не оставила ли судьба нам со Спиридонычем какого подарка. Рискованно, слов нет, но кто не рискует, тот не выигрывает.
С вершины холма, который оказался всё же повыше, чем я ожидал, мне открылась многообещающая картина: тот самый новый лес, так понравившийся Кондрату, в месте его примыкания к основному массиву Длинной Дубравы, имел ширину не более километра, а то и меньше. Зато обходить этот придаток мы как раз до конца дня и будем. Дело за малым, выбрать, будем ли мы рисковать и срезать через молодой и, по словам Кондрата, безопасный лес, или будем рисковать обойти его до заката? Если бы не капитанова нога…
Спустившись вниз с другой стороны холма, я подождал Спиридоныча, пока он доковыляет, и присев на траву рядом с ним, обрисовал картину. Для наглядности даже карту достал.
– Идём в обход – лишняя ночёвка в поле, – прокомментировал я свои соображения. – У тебя есть, чем костёр разжечь?
Капитан утвердительно покивал головой.
– А ещё меня твоя нога беспокоит, – продолжил я. – Тебе бы к доктору поскорее, не ровён час заражение.
– И что тогда? – устало спросил Николай.
– Как бы отрезать не пришлось.
– Отрезать?! Так чего ж мы сидим?! Пошли скорее. Где ты говорил покороче?
И мы пошли.
– И поехал наш Илюша через тёмный страшный лес…
– Ты чего? – удивился Синюхин.
– Пою. Песня такая, примерно про наше с тобой положение.
– Ну, ты тогда громче пой, что ли.
Ну, спел. Пришлось, правда, потом врать про велосипед, про «Северные», про «Столичные». Про «Яву» умолчал, переведя на другую тему:
– А Самбо – это такая борьба, по типу ухваток, только она… Стой! Что это там такое?
– Где? – завертел головой капитан.
– Вон
