Такие точки патрульные знали наизусть и никогда туда не совались – зачем вредить бизнесу коллег? Здесь же, судя по всему, находился обычный наркоманский притон, которые летом плодились, как грибы. Иногда их шерстили – при плановых облавах для поднятия отчетности. А в остальное время смотрели сквозь пальцы – кому они нужны, эти наркоши, кроме несчастных родителей? Вот если гробанут кого, тогда иное дело. Тогда можно и на «висяки» раскрутить – для поднятия той же отчетности.
Так что Игорь был, в сущности, прав. Не стоило бы сюда лезть, тем более под конец дежурства. Но импульсы тревоги и боли, острыми иголками колющие в виски, не оставляли места для рациональных рассуждений. Варнаков на глазах превращался в «универсального солдата» – так происходило с ним всегда, когда он ощущал большую опасность.
Они прошли по тротуару и свернули к подъезду.
– Стой здесь, у дерева, – приказал Варнаков. – Я вход проверю.
– Да заколочено же, – пробурчал Матющенко. – Видишь доски?
Тучи затянули небо, нагоняя темень. Дождь усиливался. Колян, не реагируя на ворчание напарника, медленно направился к подъезду. Мозг механически фиксировал детали. Крыльца нет – лишь невысокая бетонная ступенька. Дверной проем крест-накрест заколочен досками. Окна расположены низко, на высоте головы взрослого человека; с левого от подъезда окна – в котором Варнаков минутой раньше заметил мелькнувший свет – доски сорваны, а стекла в рамах разбиты; у стены несколько деревянных ящиков. Видимо, поставив ящик на ящик, когда-то залезали в окно, но сейчас ящики валялись в беспорядке.
Колян остановился у подъезда и потянул на себя одну из досок. Она со скрипом, медленно и тяжело, подалась навстречу вместе с дверью. Предчувствие не обмануло – доски держались не на косяке, а на двери, создавая иллюзию заколоченного входа. Колян уже собрался рывком распахнуть дверь, но что-то его остановило. Он не видел, что происходило внутри, но непроизвольно отшатнулся к стене, замер и прислушался. Вроде тихо.
Варнаков обернулся, оценивая позиции остальных патрульных. Стеблов, небольшого роста крепыш, стоял около УАЗа – как и велел командир. С выступающим животиком, неуклюжий, водитель издалека смахивал на медвежонка – один к одному мишка косолапый. Но Колян уже успел убедиться в том, что ловкости и сноровки Стеблову было не занимать. И службу он тоже знал – в отличие от разгильдяя Матющенко. Вот и сейчас тот, вместо того чтобы контролировать ситуацию, прикуривал сигарету.
Колян выразительно помахал Матющенко кулаком. Игорь, заметив жест командира, с демонстративной неторопливостью поправил ремень автомата. И, продолжая держать сигарету в зубах, уставился куда-то на окна второго этажа. Вот ишак! Нашел из-за чего обижаться. Ужин у него, видите ли, стынет.
Варнаков сосредоточенно поправил браслет – эта привычка появилась у него больше года назад и постепенно превратилась в примету – и только затем, держась за конец доски, приоткрыл дверь. И сразу же из темноты подъезда лупанула автоматная очередь.
