авку. Согласно инструкции, любое скопление публики требовало повышенного внимания. Хотя погромы табачных лавок, аптек и ночных магазинов давно канули в прошлое, городской совет считал своим долгом, как они это называли, проводить профилактику мелких правонарушений. И такая осторожность не была излишней. В прошлом году, в южном округе, как раз у табачной лавки, две группы юнцов задумали свести счеты. И тогда оператор южного округа не только зафиксировал лица всех участников потасовки, но и вызвал полицию. Это было сделано очень вовремя. Когда полиция приехала, один из драчунов уже достал нож.
В Центре контроля общественной безопасности связь с полицией была двухсторонней. Перед Кроппом стоял монитор, на котором бегущей строкой отражались рапорты патрульных. Правда, для Кроппа в его округе информация с экрана монитора обычно представляла только умозрительный интерес. Что там происходит у соседей? Его округ славился тишиной. Вечерами в нем оживал только бульвар, тогда как на смежных улицах, берегущих покой владельцев самих дорогих столичных квадратных метров, которые подпирались снизу бутиками модной одежды, антикварными и ювелирными лавками, внимание мог привлечь только огонек такси, завозивший в эти самые баснословно дорогие квадратные метры их загулявших хозяев.
Но порядок есть порядок. Когда в городском совете обсуждался график работы камер видеонаблюдения, глава округа настоял на ночном контроле: «Господа, мы же самые крупные налогоплательщики в нашем городе, и мы просим оказать нам особое внимание.» Поэтому, когда суета на бульваре начинала затихать, камеры переключались на сонные улицы фешенебельного квартала.
Но это уже не было заботой Кроппа. По внутреннему регламенту Центра переключение камер с бульвара на жилые районы осуществлялось строго в полночь. А его смена заканчивалась в 22.00. Поэтому проверку переключения делал его сменщик. Но только проверку. Камеры переключались в автоматическом режиме, заданным Актом о невмешательстве в частную жизнь. Этот Акт был принят, когда Кропп заканчивал колледж. И теперь, согласно закона, обзор камерой одного и того же места не мог превышать шестнадцати часов. Таким образом, закон оставлял неприкосновенными добропорядочных граждан для посторонних взглядов восемь часов в сутки. Центр контроля общественной безопасности разработал для каждого округа индивидуальные графики видеонаблюдения, которые в автоматическом режиме выключали камеры, отработавшие свои шестнадцать часов. И вот здесь начиналась работа операторов. Выбрать ту камеру, которую можно было включить взамен отключенной. На помощь операторам приходила бегущая строка. Скопление публики у триумфальной арки, завершение футбольного матча, манифестация крайне левых или крайне правых, все это подсказывало операторам, какую камеру следует активировать. Но для Кроппа все эти события представляли опять-таки умозрительный интерес. В его округе не было ни триумфальных арок, ни стадионов, а его узкие улицы не могли дать простор манифестантам каких-бы то ни было мастей. Поэтому он со своими сменщиками согласовал график работы всех видеокамер округа, который был одобрен и руководством Центра.
Правда, оставалось одно «но». Нештатная ситуация. Это случалось тогда, когда бегущая строка сообщала о беспорядках в том квартале, камеры которого были отключены автоматическим режимом. Такое случалось в их округе нечасто, но именно за такие случаи операторы получали небольшую, но премию. Человеческий фактор. Узнав о беспорядках, оператор должен был принять решение о включении камеры. Но для этого ему было необходимо отключить одну из рабочих камер. Акт о невмешательстве не мог заглянуть в каждую квартиру, где подвыпившие муж и жена выясняют отношения, поэтому он принял математически соломоново решение. Общее количество часов наблюдения за частной жизнью граждан округа не может превышать шестнадцати часов, помноженных на количество камер в округе. За все семь лет работы в Центре Кроппу доводилось принимать такое решение дважды. Первый раз, когда он работал еще начинающим оператором, и его вписали в ночную смену. Тогда полиция сообщила о появлении на автостоянке торгового центра подозрительного фургона, и ему пришлось отключить обзор одной из улиц фешенебельного квартала. Ему сопутствовала удача. Лица грабителей были закрыты масками, но Кропп зафиксировал регистрационный номер фургона. Тогда он получил не только премию, но и повышение. Его перевели в вечернюю смену, с 14.00 до 22.00. Утренняя смена, с 06.00 до 14.00 была недосягаемой мечтой. Ее занимали небожители Центра, уже ожидавшие своих пенсий. Стародавний крестьянский образ жизни. Ранний подъем, работа в поле, обед с доброй четвертью вина, сиеста и целый вечер удовольствий.
Именно конфликт с таким небожителем заставил Кроппа вмешаться в работу автоматической системы второй раз. Принимая смену у вальяжного любителя кроссвордов, он обратил внимание на бегущую строку, которая сообщала, что манифестация фермеров на тракторах прорвалась сквозь заграждения на окружной дороге и начала движение в центр города. Тогда, даже еще не поставив свою подпись приема смены в журнале, он быстро отключил камеру коммерческого центра и включил камеру на бульваре. Он сделал это вовремя. Один из фермеров сделал неудачный маневр, и его трактор буквально снес скамейку на
