такое тоже может быть, сам не трогай, сразу звони. Понял?
Кинолог кивнул. Полковник возбужденно скомандовал:
– Ну, с Богом. Давай!
Собака след взяла цепко, сразу пошла борзо, сходу вытянув шлею во всю длину. Увидев такую уверенную работу овчарки, полковник, придерживая фуражку рукой, побежал к своей машине.
Михалыч только и увидел, как полковник рысью подлетел к БМВ, запрыгнул в салон и с рёвом умчался в сторону города.
Полковник ждал звонка в машине, держал сотку в руке. Коротая время, без интереса поглядывал на храм, притвор которого был еще открыт в ожидании прихода на вечерню.
Кинолог к удивлению полковника отзвонился быстро.
– Товарищ полковник, я на блошином рынке!
– А что ты там делаешь?! – от удивления брови у полковника встали домиком.
– Ничего не делаю, вам докладываю, – кинолог еще не отошел от бега, дышал в трубку часто, шумно. – Собака сюда привела. Вот, сидит, показывает конец следа.
Блошиный рынок был совсем рядом. Полковник в полном недоумении пришел на указанное место. Торговое время давно закончилось, он увидел дурацкую картину – голый замусоренный пустырь, на нем собака и скучающий кинолог. В стороне, привалившись спиной к стволу липы, спал, сидя на голой земле, пьяненький старик. Между ног у него лежал «товар» – шурупы, гвозди в консервных банках, бэушные оконные щеколды и две книжки – «Детские стихи» Агнии Барто и «Краткий курс истории ВКП(б)» Сталина. Услышав поблизости голоса, старик разомкнул тяжелые веки. Увидев перед собой чудное видение – полковника полиции, старик взял под козырек, уронил руку и опять уснул.
Полковник вернулся к Михалычу «побеседовать» разочарованный и потому крайне раздраженный. Сразу потребовал показать телефон, сгорая от нетерпения изобличить этого кладбищенского координатора-смотрителя. Осторожный Михалыч, как и было приказано, никому не звонил.
– Молодец! – зло похвалил его полковник и резко, прямо в лоб, спросил:
– За что сидел? Где? Какой срок отмотал?
– В каком смысле? – погнал дурочку Михалыч. Полковник негромко, но властно шлепнул ладонью по столу, пресекая «дурочку».
– Значит, так. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Как на духу! Будешь финтить – увезу с собой на официальный допрос. Ну, я спросил!
Михалыч тяжело вздохнул – деваться некуда.
– Хищение в особо крупных… Шло как групповое… Мотал в Карелии. Дали десять, вышел через два года. За отсутствием достаточных доказательств…
– Это как?! – очень удивился полковник.
– Так ошибка следствия была, это же бывает, гражданин начальник, – жалобно сказал Михалыч, выпрашивая сострадание к себе как к жертве правосудия.
– Ошибки бывают. Но не такие, чтобы дали десять, а отпустили через два года. Ладно, с этим разберёмся… Кто еще шел по делу?
– Да я их толком и не помню, они же не моими подельниками были. Я там вообще крайним оказался.
– Кто
