я как раз направлялся к дому миссис Камбербатч, когда меня сбили с ног и прикончили. И ничего особо неприятного я не почувствовал, кроме быстро прошедшей головной боли…
Произнося все эти вполне естественные слова, он вспомнил, что для всех пока еще облаченных в грязную, стареющую плоть остается невидимым и неслышимым, и оборвал свой монолог на полуслове. Конечно, его речь не достигла довольно больших, интеллигентных на вид ушей мисс Соулсби, однако, похоже, каким-то шестым чувством она все же ощутила его присутствие, потому что внезапно вздрогнула, покрылась легким румянцем и еле слышно прошептала:
– Как странно! Почему-то мне так живо вспомнился дорогой Тедди…
Это приятно поразило мистера Тилли. Он уже довольно долго обожал эту леди, и вот теперь она в своем кажущемся одиночестве называла его «дорогим Тедди». На мгновение он даже пожалел, что его убили. Как было бы хорошо узнать это раньше и, наслаждаясь благоухающими цветами флирта, последовать туда, куда это, по-видимому, и должно было привести. Намерения у него, разумеется, как и всегда, были исключительно благородные: путь наслаждения должен был, с ее согласия, привести их обоих к алтарю, а аромат цветов смениться вкусом райского яблока. Но сожаление быстро ушло; конечно, алтарь теперь казался нереальным, но путь наслаждений по-прежнему оставался открытым, поскольку многие из спиритов, в кругу которых он вращался, сохраняли нежные отношения с теми своими наставниками и друзьями, кто, как и он сам, покинул этот мир. Когда он был еще человеком, такие невинные и возвышенные романы представлялись ему пресными. Но теперь, глядя на них с другой стороны, он понимал, что они поистине очаровательны, потому что позволяют ощущать свою причастность к тому миру, которого он лишился.
Он сжал руку мисс Иды (или, скорее, представил, что это делает) и, как ему показалось, даже почувствовал в какой-то степени тепло и упругость ее ладони. Это было радостно, потому что давало надежду на то, что он, хоть и лишился материальной оболочки, все еще способен соприкасаться с материей. Еще более приятно было увидеть, что, когда он таким образом дал знать о своем присутствии, по очаровательному личику мисс Иды скользнула едва приметная довольная улыбка. Возможно, она просто улыбнулась своим собственным мыслям, но все-таки причиной этих мыслей стал именно он.
Поощренный этим, он решился на чуть более интимный знак выражения своих чувств и позволил себе почтительный поцелуй, но тут же увидел, что зашел слишком далеко. Мисс Ида сказала себе: «Успокойся!» и ускорила шаг, как бы стараясь поскорее оставить позади соблазнительные мысли.
Мистер Тилли понял, что понемногу приспосабливается к тем новым обстоятельствам, в которых ему приходится теперь существовать, или, по крайней мере, получает о них какое-то представление. Время, как и пространство, перестали для него существовать,
