не любишь покупать продукты, а тут…
– А ты любишь пруд с кувшинками? – парировал он вопросом.
Как правило, на том спор заканчивался, и в семье Груздевых воцарялось нечто похожее на семейную идиллию.
– Из-за острова на стрежень… – затягивал полковник под задорное хихиканье жены.
Несколько куплетов Груздев пропускал, в нетерпении покручивал свой ус и переходил к самой сути:
– Мощным взмахом поднимает
Он красавицу княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну.
Ближе к кульминации песни он подхватывал жену, хмуря брови, как настоящий Стенька Разин. Женщина повизгивала от удовольствия. Если пруд был рядом, она заходилась воплями и дрыгала ногами, но лишь для пущего обоюдного удовольствия. Все это напоминало старую добрую сказку про говорящего кролика, молившего лиса не бросать его в терновый куст.
– Не надо! Не надо, Пашенька, – кричала Елизавета на зависть соседке-депутату, чья личная жизнь не отличалась разнообразием.
– Надо, надо, – читал Груздев тайные желания супруги.
Буквами, к сожалению, еще не научилась передавать такое разнообразие звуков, какие производила Елизавета, летя в свой маленький красивый пруд.
Вспомнив об этой забаве, Груздева радостно всплеснула руками.
– Гоните, Саша, гоните… – просила теперь она.
На пруду недавно сделали прорубь, и как-то само собой напрашивались мысли о знакомой забаве в новых необычных условиях.
Груздев не скупился на известные «молодежные» жесты. Ему нравилось, как старательно Шегали очищал дорожки от снега. Когда хотелось размять мышцы, полковник управлялся с лопатой сам, но он решил, что еще возьмет свое при колке дров. Тогда можно было убить сразу трех зайцев: размяться самому, поучить Сан Саныча и заодно запасти топливо для бани. Сейчас же Груздев с важным видом прохаживался взад-вперед, рассуждая вслух о пользе здорового образа жизни.
– Молодец! – хвалил он Шегали за хорошую работу и приверженность «здоровым» занятиям одновременно.
Полковнику нравились истории о приключениях дедушки Шегали с непроизносимым именем. Однажды старик оседлал лошадь и, как обычно, поехал в гости к родственникам в Нахичевань за пятнадцать километров. Нашли его следы через неделю по другую сторону Кавказского хребта в аварском ауле. Там он пытался раздобыть новую лошадь, чтобы продолжить путь.
– Совсем плохой конь, издох, – передал Шегали слова деда.
– Однако, – восхитился дедушкиной прытью Груздев.
– А тушу коня нашли аж в тридцати километрах от того аула, – снова удивил собеседника сторож. – Не успели мы. Еще в двух аулах нам говорили: «Проезжал, лошадь вместо павшей взял, поскакал туда-то». Так мы и ехали за ним до Махачкалы. Дедушка море увидел, понял, что не туда заехал, и повернул обратно. Ну, дед не промах, подумали мы, сели на поезд и вернулись домой.
