все еще занята и снова отправляла его гулять.
После парной компания переместилась в соседнюю комнату отдыха. Баня и без всяких шуток намечалась в тот день, так что раки и копченая ряпушка с пивом уже ждали на столе.
– Нельзя же так с ребенком, – вторглась к мужчинам Елизавета. – Саша, неужто вы такое придумали?
– Нечего в окна заглядывать, – вмешался Груздев. – Для Мальцевой раков не напасли.
– Он сказал, что домовой хотел его съесть. Поглядите, какие зубы он ему нарисовал, с них же кровь капает… Мальчик теперь и подходить к бане не хочет.
– У него же мать есть, ты-то чего суетишься? – обсосав раковую клешню, произнес муж.
– Саша, не делайте больше так, – попросила Елизавета, давно поняв, что спорить с супругом бесполезно.
Саша улыбнулся и кивнул.
– У нас раки закончились, – констатировал Груздев. – Вовремя ты зашла.
– Съели всех. В речке раки, иди да лови, – прозвучало в ответ.
– Так не пойдет, ты же нашу компанию разрушаешь, только мы разговорились, а тут… нет раков… И чего нам теперь делать?
С этими словами Груздев поднялся из-за стола и обвел взглядом товарищей.
– Ох, Елизавета Васильевна, – покачал головой Валеев.
– Из-за острова на стрежень… – затянули Груздев с Валеевым, даже задремавший Огородник поддержал их сбивающимся голосом.
– Ай, ой, что ты делаешь? – игриво закричала Елизавета. – Люди же смотрят.
Окунать жену в ледяную воду Груздев не стал. Они лишь поиграли: один грозил-таки «бросить в набежавшую волну», другая повизгивала, представляя себе это.
– Здесь уже столько дам перекупалось, – вернувшись, поведал Саше Груздев. – Оле своей только не говори, когда повезешь ее сюда. Не терпится посмотреть на нее.
– А чего Сашку не позвал? – вспомнил Валеев про сторожа.
– Непорядок, – согласился Груздев. – И раки закончились. Значит, сделаем еще баньку завтра… В баню ходят не для мытья тела, а для очищения души, – пояснил он для Саши и указал на сопящего Огородника. – Пример налицо. Посмотри, мирный стал, как ягненок.
– А мы тем временем уведем с Саньком овечек, – фантазировал Валеев, потирая руки. – Такие жирненькие, а раками только желудок дразнить.
– Не надо его обижать, – перешел к наставлениям Груздев. – У него тонкая натура. Поэзию любит… Пушкина. В музее мечтает работать. Не видел еще людей с такой странной мечтой.
Последовать примеру хозяина и окунуться в прорубь желающих не нашлось. Полковник показательно хмурил брови и повторял, что так не годится.
– Санек еще ни разу не купался, – подмигнул Груздеву Валеев.
Почтенным товарищам офицерам Саша сопротивляться не стал.
– Новый год, в конце концов, – решил он.
«Старики» даже удивились, что настолько
