и в треугольной шляпе с султаном, надетой набекрень… Каждый раз, когда мы гуляли с гувернером и встречались с ним, он останавливался с улыбкой и говорил с нами несколько слов. Иногда спрашивал он про здоровье матушки, иногда шутил со мною…» (166, с. 362–263). Хаживали они и в гости к своим подданным. Тот же Соллогуб пишет: «Когда государь приезжал в наш дом, он всегда при этом предуведомлял. Матушка его ожидала, и мы, дети, оставались при ней» (166, с. 361). А у бабушки Соллогуба, Е. А. Архаровой, бывали другие гости. «Особенно выдавались два дня в году: зимой в Петербурге, 24 ноября, в Екатеринин день, а летом в Павловске, 12 июля, в день рождения старушки… Вдруг в саду происходило смятение. К бабушке стрелой летел Дмитрий Степанович. Старушка, как будто пораженная событием, повторявшимся, впрочем, каждый год, поспешно подзывала к себе все свое семейство и направлялась целою группою к дверям сада, в то время как снаружи приближалась к ней другая группа. Впереди шествовала императрица Мария Федоровна… Она держала за руку красивого мальчика в гусарской курточке, старшего сына великого князя Николая Павловича (будущего императора Александра II. – Л. Б.), поздравляла бабушку и ласково разговаривала с присутствующими… Посещение продолжалось, разумеется, недолго. Императрице подносили букет наскоро сорванных лучших роз, и она удалялась, сопровождаемая собравшеюся толпою» (166, с. 391–392). Впрочем, последние ежегодные высочайшие посещения старухи Архаровой, вдовы давно покойного обер-полицмейстера Москвы, – просто дань светской вежливости, все тому же этикету: в обязанность членов императорской фамилии входило точно помнить, когда и у кого из известных им подданных день рождения или день ангела, и неукоснительно поздравлять их.
Эта строгость и точность жизни позволяла среди множества пустяков уделять большое время делам. Ведь император должен был не только представлять Россию, но и управлять ею.
Начальник канцелярии Министерства императорского двора, генерал А. А. Мосолов, подробно описал рабочий день Николая II на отдыхе в Ливадии, где он ежедневно находился в общении с царем. Утро после короткой прогулки посвящалось приему докладчиков; перед устным докладом просматривались первые строки текста, а если сущность дела не была ясна, то читался весь доклад. Доклады министров могли продолжаться до двух часов. Иногда доклады делались и вечером, от четырех до половины седьмого. Около часа продолжалась церковная служба. В итоге с семьей царь встречался только за столом и вечером, если у него не было особо срочной работы. Но Николай II был не из самых загруженных работой императоров. Наибольшее количество бумаг с личными пометами осталось от Николая I, который заканчивал работу глубокой ночью и отправлялся погулять перед сном по ночной столице, и Александра III, вступившего на престол неподготовленным и вынужденного наверстывать упущенное. В дополнение к обычным делам для него составлялись особые экстракты журналов заседаний высших государственных
