с множеством специалистов по психическому здоровью. В какой-то момент Тому прописали прием лития для лечения аффективного расстройства. Заметных изменений в его поведении не произошло. Паттерсоны потратили много денег и времени на психиатрические и психологические обследования Тома. Он же препятствовал любым попыткам лечения или обследования. Он вызывающе замыкался в себе и рассказывал очень немногое или же то, что врачи, по его мнению, хотели бы от него услышать. Один из консультантов настойчиво рекомендовал лечить Тома в психиатрическом стационаре. Однако страховка покрывала лишь очень краткий период пребывания, а родители не могли позволить себе потратить многие тысячи долларов. В дополнение к множеству психологических и психиатрических консультаций мать Тома посетила огромное количество лекций и курсов по теме трудных подростков. Разочаровавшись в возможностях специалистов по психическому здоровью, она заметила: «Наверное, нам нужно было делать что-то еще, а не ждать “просвещенных” ответов».
Когда я беседовал с Томом вскоре после получения им условного срока, он заявил, что это у матери «серьезные проблемы с взаимоотношениями», а у него самого «нет вообще никаких прав» в семье. Об инциденте, приведшем его к аресту, он сказал: «Я схватил ее и выволок за дверь. На мои права посягнули». Он с готовностью признал, что прогуливал не только отдельные уроки, но и целые учебные дни. Сообщив, что у него «отсутствует мотивация» к учебе, он пожаловался, что его оставили на второй год из-за плохих оценок. На вопрос о его опыте с психологами-консультантами Том сказал: «Проблема не во мне. Они меня никак не изменили». На вопрос, что, по его мнению, ему стоило изменить в себе самом, Том вызывающе ответил: «Типа, чего?» «Люди меня не понимают. Я думаю иначе, чем большинство из них», – отрезал он.
Том ясно дал понять: проблема именно в других людях. Он не видел необходимости отчитываться за свои поступки. «Мать просто указывает мне, что делать, а я не делаю так, как она велит», – настаивал он. В том, что касалось ареста за нападение на мать, Том выглядел безразличным, сказав, что реальная проблема была в том, что он «полицейскому не понравился». А относительно своей плохой успеваемости он заметил: «Я же знаю больше, чем этот учитель. Я ему не нравлюсь, вот и все». Том признался, что друзей у него было немного, он не относил это на счет каких-то своих недостатков.
Подобно супругам Паттерсон многие отцы и матери детей-правонарушителей являются прекрасными примерами для подражания, людьми ответственными, искренними, внимательными, заботливыми и преданными своим детям, какими бы трудными те ни были. Не зная, как справиться со своим отпрыском, они обращаются за помощью, но безрезультатно. Несмотря на все невзгоды, они не отвергают своего ребенка. Скорее, это ребенок отвергает их.
В семьях, подобных Паттерсонам, налицо явный дефицит общения, в котором всегда обвиняют родителей. Один подросток с вызовом сказал мне: «Я общаюсь ровно столько, сколько нужно мне.
