поторопил землянин, с нетерпением наблюдая за медленно поднимавшейся крышкой.
Едва капитан «Тезея» смог просунуть руку в шкатулку, он выложил пластиковые листы и свитки с печатями на откидной столик, нащупал на дне керамический прямоугольник и одним нажатием пальца активировал его. Следующим движением Быстров сунул информпластину в щель-приемник компьютера.
– Данные успешно считаны, – пропела машина приятным контральто. – Прикажите принять координаты точки выхода?
– Немедленно! – ответил Глеб.
Навигационный монитор мигнул синим, чертя траекторию, подтверждая ее столбиками цифр и пиктограмм. Девз-генераторы, приняв новые настройки, завыли громче и тоньше.
– Славься, ослепительный Эдван! – проговорил Орэлин и уронил руку, сжимавшую амулет.
– Тридцать секунд до гиперброска! – предупредила Ивала, уже имевшая опыт полета на «Тезее» после его модернизации Агафоном Аркадьевичем. – Приготовьтесь, господин Орэлин – гравитационный удар будет с-с…
Галиянка не договорила – воздух со свистом вылетел из ее груди. Она ударилась затылком об упругий подголовник и стиснула зубы.
В ту же секунду по рубке разлилась тишина, какая-та вязкая, невероятная после надрывного воя генераторов. Обзорные экраны вспыхнули голубыми искрами, разошедшимся зеленоватыми и золотистыми слоями. За бортом больше не было видно колючих звезд – «Тезей» шел через гиперпространство.
– До точки выхода у нас двести шестьдесят семь стандартных часов, – сообщил Быстров, прочитав закодированные показания навигатора. – Думаю, всем нам следует хорошенько выспаться. Господин Орэлин, вашу каюту покажет Агафон Аркадьевич – она как раз напротив его. Арнольд поможет устроиться с удобством.
– И советую принять полуторную дозу гиплина, – вставая, заметил Арканов. – При гиперброске на нашем «Тезее» призраки и всякие видения пассажирам житья не дают. Специалисты говорят, ментальная интерференция. Так что, нервы чтобы не шалили, советую гиплин и спать, спать и спать.
– Удивительный у вас корабль, – неловко поднимаясь с кресла, отозвался пристианец. Его лицо казалось бледным как пластик обшивки. Было заметно, что слугу Олибрии напугали последние события: стрельба на космодроме, появление боевого корвета и едва не случившийся гипербросок без заданной точки выхода. Однако пристианец всеми силами не подавал вида и держался с достоинством. – Ходит с пустыми баками на таких невиданных скоростях, – продолжил Орэлин, – девз-генераторы работают непостижимым образом. А теперь вы говорите: ментальная интерференция. Ничего, я к этому привыкну, и надеюсь, смогу вам быть полезен еще много раз. Ведь нам предстоит послужить Империи, – со скупой улыбкой он взглянул на Быстрова.
– Мы лишь исполняем последнюю волю Олибрии, – ответил Глеб и, подвинув шкатулку, принялся складывать в нее разбросанные на столике документы.
– Гиплин я все-таки приму, –
