отмёл как вражескую диверсию. Докопался уже.
«Да уж, дальнейшие эксперименты в этом направлении были бы признаком полного улёта крыши. Типа: ураганом снесло».
Так и не придумав ничего содержательного, пошёл к Ивану, посоветоваться. У того, когда он услышал, о чём заговорил Аркадий, мужественное лицо, как написали бы писатели-романтики (читай: зверская, откровенно бандитская рожа), скривилось, будто он нечаянно раскусил лимон.
– Не бери меня за здесь – (с кем поведёшься, от того наберёшься). – Ума не приложу, где бы денег взять. Из-за тебя же походы за зипунами откладываются. А когда ещё мы Азов возьмём? Хоть иди по миру, подаяние просить.
– Плохо будут подавать. Разве что, будешь просить по ночам, в безлюдном месте, тогда да, успех гарантирован.
– Говоришь, по ночам в безлюдном месте… – Иван подчёркнуто задумался, будто всерьёз собирался это делать. – Так если ж в безлюдном месте, тогда у кого ж просить?
– У того, кто туда сдуру ночью сунется. Если же серьёзно, то почему походы за зипунами отменяются? Думается, не у одних нас с тобой в кошельках вместо денег воздух.
– Ох, не только у нас с тобой. Плохая для казаков зима была. Да всё Войско Донское к осаде Азова готовится. Какие уж тут походы за зипунами?
– Иван, на галерах, которые в Азов идут, добычу взять можно?
– Конечно. Они же в Азов воинские припасы везут, деньги на выплату жалованья, товары разные для торговли.
– Так о какой же отмене морских походов можно говорить?! Пошли к Татарину, будем объяснять ему необходимость полной блокады объекта осады с моря. Хотя он и сам это знает не хуже нас.
Грозный атаман был дома и приходу гостей откровенно обрадовался. Судя по всему, его супруга, уподобившись папе Карло, снимала с мужа стружку, желая сделать из него человека. Он этому, как мог, сопротивлялся, даже вспотел немного и покраснел, будто тягал тяжести. Процесс превращения в настоящего человека обычно бывает весьма неприятным для объекта обработки. Но, видимо, чувствуя себя в чём-то виноватым, славный воин потерпел в словесной схватке с женой сокрушительное поражение. Ну а сделать милого виноватым в собственных глазах умеет любая женщина.
Появление гостей вынудило Анну Тимофеевну Татаринову отложить завершение «столярных работ», занявшись их приёмом. Взгляд, брошенный при этом на знаменитого атамана, обещал ему продолжение воспитательного процесса. Его будущий покоритель Азова встретил своим, невинным, как у младенца. Болезненная обработка закончилась, вот и слава богу. Избежать же её возобновления можно. Например, сбежав на войну. Уж на пули янычар и стрелы татар у казака всегда аргументы найдутся.
После приветствий и ознакомления о здоровье заговорили, пока Анна Тимофеевна собирала с помощницами на стол, о необходимости морской блокады Азова.
Действительно, Татаринов и сам, без напоминаний осознавал необходимость подобного
