В рамках тех средств, которыми может свободно оперировать род Громовых, эти шестьдесят тысяч – пустяк… Не копейки, конечно, но близко. Так что сама по себе цена договора здесь не прокатит… А вот пойти довеском к более серьезным обвинениям – может вполне… заодно сработает и как средство, чтобы пристегнуть меня к своим делам. Как? Да очень просто. По договору мы не лезем в дела друг друга, но я же получаю неоправданный доход, а значит, нарушаю соглашение – не букву, конечно, но его дух. А в этом случае род Громовых вполне может посчитать себя вправе подтвердить расторжение договора и опять всеми лапами влезть в мою жизнь. Ага, всеми шестнадцатью, считая по четыре штуки на каждого брата… которые Дмитриевичи. Конечно, можно сказать, что эта идея притянута за уши, но общая ситуация проще не станет. Паранойя? Хм… Как говорится, ее наличие еще не отменяет факта слежки. Неприятные новости, в общем, принес мне Алексей. Не плохие, но однозначно тревожные.
– Кирилл! – Я поднял взгляд на Алексея, и тот вздохнул. – Ну, наконец-то. А то я тебя зову-зову… Ты в порядке?
– В полном. Не о чем беспокоиться, – пожал я плечами. – А когда деды хотят устроить проверку, Гдовицкой не говорил?
– Извини, нет, – развел руками кузен. – Но, скорее всего, до наступления Нового года. Первого января дед Пантелей и дед Игорь уезжают на Урал инспектировать перерабатывающий комплекс, а шестого января дед Григорий отправляется с тем же на двинскую верфь. Так что, считай, у тебя еще есть время до середины декабря, по крайней мере, так считает Владимир Александрович, а там…
– Хм. А что помешает им нагрянуть завтра? – Я приподнял бровь.
– Все должно быть показательно честно, – поморщился Алексей. – Полтора месяца слишком малый срок, чтобы достичь хоть чего-то… А вот три – это уже другое дело. Промежуточные экзамены в эфирных школах сдаются как раз через каждые двенадцать недель. Но это не мое мнение, и уж тем более не истина в последней инстанции, предупреждаю.
– Понятно. – Я перевел взгляд на беззастенчиво греющую уши, а потому тихую, как мышка, Лину и усмехнулся. Вот сейчас ей счастья-то привалит. – Поздравляю, ученица. Отныне занятия будут проводиться ежедневно, а не три-четыре раза в неделю. Можешь пойти и обрадовать сестру.
Кузина насупилась и тяжело вздохнула.
– И чего стоим, кого ждем? – поинтересовался я у нее. Лина гордо вздернула носик и поплыла к зданию школы.
– Бегом! – От моего рева девушка на миг сбилась с шага и припустила по дорожке, словно ужаленная. Великое дело правильные рефлексы… Правда, через пару шагов она опомнилась и сбавила ход до быстрого шага.
– Хм. Злой ты, Кирилл… мстительный, – помолчав, проговорил Алексей и, поймав мой взгляд, грустно улыбнулся. – Неужели никогда не слышал: кто старое помянет, тому глаз вон?..
– …А кто забудет – тому оба, – добавил я. – Это не злость, Алексей, и не месть.
