шла по лесу, нашему лесу, без труда узнавая места, по которым иду. Вот только под ногами вместо белого снега был темно-алый, кровавый снег. На шее дыбом поднялись волоски, и я почувствовала: за мной по следу кто-то идет. Хотела обернуться – не смогла. Попыталась бежать – и застряла в вязком, будто кисель, воздухе.
За спиной раздалось рычание огромного зверя, и я… проснулась от громкого стука в дверь. Сердце заполошно колотилось в груди, лоб покрывала холодная испарина.
– Кого там принесло на ночь глядя? – огрызнулась, не вставая с полатей.
– Агафья занемогла! – раздалось из-за двери.
Я подскочила, будто ужаленная. Агафья, мать убитой девушки! Ее муж погиб пять месяцев назад, в липне месяце – утонул в реке, когда она уже была тяжелой.
Неужели рожает? Но ведь срок еще не подошел!
Я накинула на себя шубу, натянула шапку, схватила сумку со всем необходимым и громыхнула засовом, отпирая дверь.
Глава 3. Первая встреча с волколаком
Всю дорогу я надеялась, что слово «занемогла», брошенное хмурым неразговорчивым мужиком, означает все, что угодно, только не преждевременные роды. Дать мне пояснения посланник не смог, сколько бы я ни расспрашивала. «Как сказали, так и передал», – упрямо твердил он.
Шагая по сугробам, я увещевала себя, что рано думать о плохом. Могла ли Агафья поймать обыкновенную горячку? Могла, конечно! Материнское горе не знает границ, а ее дочь была убита не больше суток назад.
Но все мои домыслы разбились вдребезги, когда провожатый открыл дверь в полутемную избу. Эти стоны ни с чем не спутать.
Раскладывая на столе чистую, тщательно выглаженную тряпицу, уточнила:
– Воды уже отошли?
Агафья, бледная и испуганная, разом постаревшая лет на десять, утвердительно кивнула. В углу кто-то жалобно всхлипнул.
Повернув голову, я сумела разглядеть в сумраке троих жмущихся друг к другу детей, мал мала меньше. Жестом подозвала Веську – девчушку лет тринадцати, ставшую внезапно самой старшей.
– Знаешь, где я живу?
Девчонка испуганно кивнула.
– Одевай младших и топайте туда с… – я замялась, поняв, что понятия не имею, как зовут переминающегося в сенях мужика.
– Это дядька наш, Яков, – подсказала Веська, мигом становясь серьезной, – а ключ дадите?
– Спрятан над притолокой. Младших уложишь на полати, там места хватит, а остальные – по лавкам. Я к вам утром сама приду, сюда не суйтесь.
Дав указания и дождавшись, когда Яков уведет своих племянников, я повернулась к Агафье.
– Когда ты затяжелела?
Ко мне женщина ни разу не приходила, и примерный срок я знала только с чьих-то слов.
– В конце травня, – подтвердила мои опасения роженица.
Я мысленно прикинула срок и принялась молча доставать из сумки все необходимое. Шесть, максимум
