Эффект Мебиуса. Джон Раттлер

      – Ну вот, ты и сообщил. Хороший мальчик, а теперь рули дальше.

      Я решил помалкивать, поскольку все происходящее вызывало у меня только недоумение. Мы ехали не слишком долго, машина остановилась возле отдельно стоящего особняка, по виду напоминавшего посольство африканской державы с тоталитарным режимом. Вера вышла и поманила меня за собой.

      Мы проследовали через двор с многочисленной охраной ко входу, где один из верзил вступил в переговоры с дверью.

      – Шеф подъехал.

      После небольшой паузы дверь ответила:

      – Шеф у себя. Вы там обкурились?

      – Мы привезли Веру.

      – Ааа…

      Загудел магнитный замок и створки распахнулись, открыв внутренности особняка. Строгая обстановка – мрамор, хром, стекло. Хозяин этого поместья не интересовался роскошью, но любил порядок.

      Мы поднялись на второй этаж по огромной каменной лестнице, и охрана распахнула передо мной большие тяжелые двери, ведущие в столь же внушительный кабинет. У окна стоял человек в черном дорогом костюме. Охранники остановились у порога. Хозяин повернулся и, посмотрев прямо сквозь меня, сказал холодно:

      – Зайди, Вера. А вы двое – убирайтесь.

      Сопровождающие закрыли за нами двери. Человек в костюме как две капли воды был похож на незнакомца в пальто, он был мной настолько же, насколько был мною тот. Но я не был похож ни на одного из них, я это чувствовал. Константин Васильевич имел волевую складку между бровей, губы его были плотно сжаты, а глаза прищурены. Он цепким взглядом изучал мою спутницу.

      – Ты снова шутила в своей дурацкой манере.

      Она пожала плечами.

      – Я не виновата, что твоя охрана – образец тупости.

      – Уже не первый раз ты пытаешься доказать существование моих клонов.

      – Уже не пытаюсь. Зачем ты притащил меня?

      Он отвернулся к окну, демонстрируя легкое пренебрежение. Ноги сами понесли меня вперед, я подошел к своему надменному отражению почти вплотную и заглянул ему в глаза. Прищуренные, холодные. Только одно чувство можно было разглядеть в этих равнодушных глазах.

      – Он любит только власть. – Вера обращалась сейчас ко мне, совершенно не стесняясь хозяина особняка. Он никак не отреагировал, только рот его слегка изогнулся в презрительной усмешке.