железо выглядело таким древним и ржавым, что наверняка рассыпалось бы в прах, если бы я ступил в проем и ударил по решетке кулаком. Но я не собирался делать ничего подобного. За решеткой стояли рядами в несколько ярусов массивные гробы – мне показалось, окованные свинцом. Я насчитал их около дюжины в неверном, пляшущем свете фонаря.
– Вы можете прочитать надпись на табличке, Уилки?
Диккенс имел в виду белую каменную доску, закрепленную высоко на железной решетке. Другая доска валялась на полу, устланном слоем грязи и ржавчины, а третья стояла на ребре вплотную к решетке.
Я поправил очки и прищурился. Камень покрывали белые разводы, образовавшиеся от сырости, и темно-красные ржавые потеки. Я разобрал несколько букв:
Место пог(неразборчиво)ния
(неразборчиво) преп(неразборчиво)ого
Л. Л. В(неразборчиво)
Я прочитал это Диккенсу, вошедшему в проем, чтобы получше все там разглядеть, а потом сказал:
– Значит, они не римские.
– Катакомбы-то? – спросил Диккенс в обычной своей рассеянной манере, опускаясь на корточки и пытаясь разобрать надпись на каменной доске, что валялась в грязи, словно рухнувшее надгробие. – Да, вы правы. В целом они сооружены по римскому образцу – глубокие подземные галереи с погребальными камерами по обеим сторонам, – но подлинные римские катакомбы имеют лабиринтообразную планировку. Это христианские катакомбы, но очень древние, Уилки, очень древние, а потому они построены, как и часть нашего города, по сетчатой схеме. В данном случае мы имеем главную галерею с погребальными камерами, окруженную коридорами поменьше. Вы, конечно же, заметили, что сводчатое перекрытие здесь, надо мной, выложено из кирпича, а не из камня… – Он направил луч света вверх.
Только тогда я увидел кирпичный свод. И только тогда сообразил, что красноватая «грязь», лежащая на полу толстым (местами в несколько дюймов) слоем, – это мелкая кирпичная и известковая крошка, осыпавшаяся с потолка.
– Это христианские катакомбы, – повторил Диккенс. – Расположенные прямо под часовней.
– Но там наверху нет никакой часовни, – прошептал я.
– В настоящее время – нет, – согласился Диккенс, поднимаясь с корточек. Он попытался стряхнуть грязь с белых перчаток, не выпуская при этом из рук фонаря и трости. – Но когда-то была. Полагаю, монастырская часовня. Часть монастыря при церкви Святого Стращателя.
– Церковь Святого Стращателя вы выдумали, – обвиняющим тоном сказал я.
Диккенс бросил на меня странный взгляд.
– Разумеется, выдумал, – промолвил он. – Ну что, двинемся дальше?
Мне нисколько не нравилось стоять в темном коридоре, где за моей спиной сгущался кромешный мрак, а потому я обрадовался, когда Диккенс вышел в галерею с намерением продолжить путь. Но сначала он повернулся и еще раз направил луч света на установленные ярусами гробы за ржавой решеткой.
– Я
