на трость.
– Остерегайтесь мальчишек, – предупредил китаец. – Среди них попадаются каннибалы.
Мы вернулись в наружную галерею и зашагали по ней в сторону, откуда пришли.
– Мы уходим? – с надеждой спросил я.
– Уходим? Нет конечно. Вы же слышали, что сказал Король Лазарь. Мы находимся неподалеку от входа непосредственно в Подземный город. Если нам хоть немного повезет, мы встретимся с Друдом и вернемся, чтобы сводить сыщика Хэчери куда-нибудь позавтракать еще прежде, чем солнце взойдет над Погостом Святого Стращателя.
– Я слышал, как этот непотребный китаец сказал, что наши тела – и тело Хэчери – будут найдены в Темзе, коли мы продолжим наши безумные поиски, – проговорил я.
Голос мой отразился эхом от каменных стен. Эхо прозвучало несколько испуганно.
Диккенс тихо рассмеялся. Кажется, в тот момент я начал ненавидеть его.
– Глупости, Уилки, глупости. Вы прекрасно понимаете, что он имел в виду. Если с нами что-нибудь случится здесь – а ведь мы с вами все-таки пользуемся известным общественным вниманием, дорогой Уилки, – маленькое святилище здешних обитателей неизбежно привлечет к себе внимание, которое станет для них губительным.
– Поэтому они нас прикончат и бросят тела в Темзу, – пробормотал я. – А что там Лазарь болтал на французском?
– Разве вы не поняли? – удивился Диккенс. – Мне казалось, вы немного говорите по-французски.
– Я слушал невнимательно, – угрюмо буркнул я.
И с трудом поборол искушение добавить: «К тому же я последние пять лет не переправлялся то и дело через пролив, чтобы тайно проводить время с некой актриской в деревушке Кондетт, а потому имел меньше возможностей практиковаться во французском».
– Это был короткий стишок, – сказал Диккенс.
Он остановился во мраке, прочистил горло и продекламировал:
Я ревностный приверженец порядка,
Но мне не по душе порядок здесь:
Он видимость имеет беспорядка.
Однако Бог, нас поселивший здесь,
Ввек не отменит своего порядка.
Я посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую, на замурованные входы в древние кубикулы. Дурацкий стишок не имел никакого – или почти никакого – смысла.
– Эти строчки вкупе с упоминанием об Уэллсе все проясняют, – продолжал Диккенс.
– Об Уэльсе? – тупо переспросил я.
– Об Уэллсе – об Уэллсовском соборе, вне всяких сомнений, – сказал Диккенс, поднимая фонарь и вновь двигаясь вперед. – Вы там бывали, полагаю.
– Да, но…
– Этот ярус катакомб, судя по всему, сооружен по плану некоего крупного собора – а именно Уэллсовского. То, что производит впечатление случайного и произвольного, на самом деле продумано и подчинено общему замыслу. Неф, зал капитула, северный и южный трансепты, алтарь и апсида. Опиумный притон Короля Лазаря, например, как он любезно нам пояснил, располагается
