кварталам – вроде той, в которой я сопровождал вас с ним или его с американскими гостями, сэр. Я довольно долго отсутствовал в городе – уезжал по делам сыскного бюро – и только по недавнем своем возвращении узнал, что объектом преследования мистера Диккенса являлся Друд.
– Ну, я бы не назвал это преследованием, – заметил я.
– Хорошо, пусть будут поиски, – сказал инспектор Филд, выпуская струю голубого дыма. – Расспросы. Расследование.
– А что, интересы Чарльза Диккенса каким-то образом касаются вас? – спросил я резким тоном, призванным поставить на место отставного полицейского, лезущего в дела джентльменов.
– О да, сэр. Да, мистер Коллинз, очень даже касаются, – сказал инспектор, откидываясь на спинку кресла с такой силой, что она затрещала. Он внимательно разглядывал все еще горящий окурок своей сигары, слегка хмуря брови. – Все, что имеет отношение к Друду, меня касается и интересует, мистер Коллинз. Абсолютно все.
– Почему, инспектор?
Он снова подался вперед.
– Друд – или монстр, называющий себя Друдом, – появился и начал творить свои зверства при мне. В буквальном смысле слова при мне. Тогда я только-только вступил в должность начальника сыскного отдела Скотленд-Ярда, сменив на этом посту инспектора Шекелла. И именно тогда… в сорок шестом году, сэр… началась власть Друдова террора.
– Власть террора? – повторил я. – Сколько я помню, в газетах ни о каком таком терроре не сообщалось.
– О, в сомнительных городских кварталах, куда вы с мистером Диккенсом наведывались в июле, происходит много событий, не получающих освещения в прессе, мистер Коллинз. Можете в этом не сомневаться.
– Уверен, вы правы, инспектор, – мягко промолвил я.
Мы уже скурили сигары почти до конца. Когда они сгорят полностью, я сошлюсь на неотложные дела и выпровожу прочь отставного полицейского.
Филд снова подался вперед, наставив на меня деятельный указательный палец.
– Мне нужно знать, что вы с мистером Диккенсом узнали про Друда той ночью, мистер Коллинз. Мне нужно знать решительно все.
– Не понимаю, каким образом наши дела касаются вас, инспектор.
Филд улыбнулся – достаточно широко, чтобы морщины и складки на его немолодом лице сложились в совершенно новый рисунок. То была отнюдь не теплая улыбка.
– Касаются самым непосредственным образом, мистер Коллинз. Вам этого никогда не понять. И я получу интересующие меня сведения во всех подробностях.
Я резко выпрямился в кресле, и прострелившая спину подагрическая боль усугубила мое недовольство и раздражение.
– Вы мне угрожаете, инспектор?
Улыбка моего собеседника стала шире.
– Инспектор Чарльз Фредерик Филд – из сыскного ли отдела полиции, из собственного ли частного сыскного бюро – никогда никому не угрожает, мистер Коллинз. Но он получит все сведения, необходимые
