на корабль, – уже несколько смелее повел свою речь д’Альби. – Но штурман Дюваль сказал, что здесь сидит лейтенант Жанель, только поэтому…
– Дюваль, – проклокотал Кашалот. – Мы с ним три года проходили на одном судне. И молния мне в глотку, если на всем северном побережье Франции найдется еще хоть один такой заядлый драчун и такой отличный штурман. Не было дня, когда бы он не затеял потасовки, и не было такой таверны, стены которой не содрогались бы от тел, которые расшвыривал вокруг себя Дюваль. Если бы он знал, что я подменил лейтенанта Жанеля, который пошел попрощаться с семьей, он, конечно же, прислал бы тебя, палубный, ко мне.
– Считайте, что именно к вам он меня и послал. Господин Дюваль просит, чтобы…
– Дюваль не просит. Дюваль дает дельный совет: записать тебя в команду. Но ты, конечно же, захочешь попасть на «Короля Франциска», чтобы оказаться поближе к адмиралу, а значит, и поближе к эскадренной кассе.
– На любой из кораблей.
– На любой?
– Да.
– Тогда поступай на «Нормандию». Подойди поближе, палубный. Согни руку, удиви мышцами… А что, ничего… – словно клешнями прошелся по мышцам, по кисти рук. – Вполне подойдешь. Знаешь, чем «Нормандия» отличается от всех остальных кораблей?
– Нет, боцман.
– Тем счастливым обстоятельством, что боцманом там я. Поэтому там всегда будет такой порядок, что мертвые на дне океана содрогнутся.
– Порядок – да… – промямлил Рой. – Мне это подходит. Меня зовут Жан Сориак. Я – из Парижа. Мой отец служил в аптеке, сам я был извозчиком. Но всегда мечтал стать моряком.
– Так ты что, ни разу не выходил в море?!
– Честно говоря…
– Что значит «честно говоря»? – подергал себя за изрубленное ухо Кашалот. – Со мной все и всегда говорят только честно или же навсегда умолкают.
– Но ведь все же когда-то выходили в море впервые, так ведь? – почти взмолился Рой, чувствуя, что удача вновь изменяет ему. – Дайте же и мне такую возможность.
– Когда-то, да, все впервые. Но только не на эскадре адмирала де Роберваля, которой придется идти туда, куда ни один порядочный кашалот от берегов Франции никогда не доходил. «Впервые» обычно выходят на рыбацких шаландах да купеческих барках, курсирующих между Гавром и Дюнкерком, не отходя дальше двух миль от спасительного берега. Так что мне теперь делать с тобой, палубный?
– Записать на «Нормандию», – вдруг нашла на д’Альби рисковая отвага – боцман которой – лучший боцман королевского флота.
– Ну и наглец же ты! – грохнул кулаком по лежащему перед ним пергаменту боцман, а немного поколебавшись, грохнул еще раз: – Ладно, запишу. Но только потому, что на «Нормандии» ты будешь под присмотром. К тому же приставлю тебя к опытному матросу. Однако помни: струсишь, взбираясь на мачту, или волком взвоешь во время шторма – пеняй на себя. Ополаскивать штаны придется, протягивая под килем. Вот так-то, тля
