его широким бобриным хвостом. Но когда пришло его время строить плотины, Папа Бобер уже столько знал о воде, о течениях, струях, водоворотах, вихрях, брызгах, водопадах, лужах, болотцах, сугробах, сосульках, водяном паре, дожде, грязи, сколько не знает даже самый взрослый и ученый бобер на свете. Этого бобра я лично не знаю, но должен же быть такой. Так вот, Папа Бобер больше знал, чем он.
А если найдется на свете другой бобер, такой же ученый, только еще взрослее, который бы разбирался лучше, чем самый большой и ученый бобер на свете, то Папа Бобер знал больше, чем и другой ученый бобер, о течениях, струях, водоворотах, брызгах, водопадах, лужах, болотцах. Знал, каким бывает вкус сугроба и сосулек, каким бывает запах пара и тумана.
Опасные и Таинственные Приключения Папы Бобра.
Опасные и таинственные приключения Папы Бобра уже начались, но он об этом еще не знал. И никто не знал.
Странный завтрак Папы Бобра.
– Вот тебе твоя манная каша, – сказала Мама Бобриха и скривилась.
Папа Бобер впервые видел Маму Бобриху с таким выражением лица и громко расхохотался. Он проглотил половину тарелку манной каши и замер. Если бы в этот момент Папе Бобру под нос сунули зеркальце, то он бы увидел, что лицо его надулось, а рот скривился. Папа Бобер не знал, что он сам скуксился, потому что раньше никогда такого не было. Он даже слова такого не знал. Папа Бобер посмотрел на Сынка Бобренка и Сестренку Бобренка, которые пили чай с молоком и были готовы заплакать. Папе Бобру так за них стало неудобно, что он решил выйти на веранду.
Очень необычно было как-то вокруг. Необычно было на озере перед плотиной. Необычной была сама плотина. Папа Бобер прислушался, но вместо новых звуков он почувствовал новых запах. Запах шел из крынок из-под молока, они стояли в плотике возле веранды, готовые плыть вверх по течению. Папа Бобер осторожно засунул свой мохнатый бобриный нос в горшок. Пахло очень кисло и невкусно.
Уши Папы Бобра остались снаружи горшка, и они услышали, как тихо стало вокруг. Поэтому озеро перед плотиной казалось непривычным, поэтому такой необычной была плотина и река. Они не шумели и бурлили. Предлинная Река, вообще, была самой шумной в лесу. Сейчас она тихо-тихо, медленно-медленно проныривала сквозь плотину, и оставалась за плотиной. Там, за плотиной ее собралось уже столько же, как и перед плотиной.
– Устала или заболела, – сказал Папа Бобер.
Устала река или заболела, но ночью она замедлила течение. Булочки и плюшки успели остыть, пока доплыли до бобриной хатки. Фляжки с молоком попали под лучи утреннего солнца и нагрелись. Молоко в них скислось, и Папа Бобер впервые в жизни скуксился.
А чего куксится, чего забултыхиваться? И Папа Бобер начал думать, что с самого детства не носился по хатке. Ну, может не с самого детства, но в своей хатке он не носился точно. Просто еще не успел. Когда закончил строительство хатки, надо было достраивать плотину. Когда закончил строительство
