обрывкам возмущения, без детализации того, что так вывело и возмутило этого возмущающего человека понять, к чему всё это относится, и что так, однозначно справедливо и тут нет места только лишь субъективной оценке этим человеком того, вызвало в нём справедливый гнев, – это даже в том случае, если у этого человека кардинально расходятся взгляды на ценообразование с держателем акций этого заведения, у кого только одни барыши на уме, тогда как у случайно здесь оказавшего посетителя (знай он, какие расчётливые сволочи всем здесь заведуют, то он бы носа сюда не показал) на всё взгляды бескорыстные и значит, наиболее справедливые, – и по этой в том числе причине (тут не обошлось без шока) никто сразу не спешит к Кристине, чтобы разобраться и выявить предпосылки к такому её поведению. Ведь кто её тут знает, кроме неё самой, и вполне возможно, что вот такое её вызывающее шум и столпотворение в умах поведение, есть для неё самое обычное поведение.
Ведь не лезете же вы с большими вопросами к людям с большими в себе предпочтениями и с большими, весовыми массами значений в себе, крайне важно для всех интересуясь у них, что в них вызвало такое непреодолимое желание быть значительно больше и массивней остальных людей. В чём, само собой, никакой гордыни не просматривается и эти люди и не думают задирать перед вами сухостоями свой мясистый нос, эти люди всегда большой душевной и сердечной конституции, хоть и с завышенными требованиями к близости, а во всём этом просматривается их некоторое безволие в плане своей неодолимой тяги к свободе быть такими какие они есть, и есть будут.
Так что некоторая по времени воздержанность и не влезание людей со стороны от Кристины, очень даже полезна и способствует не разрастанию конфликтности Кристины. Кто со своей стороны имеет полное право на свою личную изюминку характерности, и надо ей только дать прокричаться, чтобы остудить свою очень прогрессивную нервную систему, которой отличаются от самых обыденных людей люди с повышенной харизматичностью и с активной жизненной позицией. Которая не даёт им спокойно пройти мимо какой-нибудь нелепой, а может и преднамеренной неустроенности этого мира и они обязательно во всё это дело лично собой вмешаются, чтобы, наконец-то, исправили всю эту ситуацию с ценообразованием.
Но как спустя мгновение Алексом выясняется, то слишком он узко мыслит в сторону вот таких людей, с повышенным в себе чувством справедливости, и можно сказать, что он ограничивает их душевный размах рамками своего культурного кода, дальше личных инициатив не выходящего. А Кристина на всё ею и в том числе и такого как Алекс обывателя шире и глубже видит и мыслит. И если Алекса в первую очередь интересует и волнует его карман, то Кристину этот вопрос личного предпочтения и собственичества Алекса, только постольку-поскольку волнует из чисто интеллектуальных соображений (посмотрим, как ты посмотришь на то, насколько хорош и привередлив одновременно мой аппетит, ничего их предложенного меню себе отказать не могущий), а она до предела восприимчива
