утихнет и он придет в себя. Но месяцы шли, уже наступила осень, и стало ясно, что состояние ее мужа только лишь ухудшается.
Однажды утром она услышала крик в коридоре и, выбежав, обнаружила у двери в спальню Оуэна Мэри, держащуюся за распухшую щеку.
– Что случилось? – взволнованно спросила Грета.
– Мастер швырнул в меня книгой. Он был недоволен, что яйцо не было достаточно сварено. А оно было, Грета. Совсем так, как надо.
– Иди приложи к щеке что-то холодное, Мэри. Я разберусь с мужем. – Грета постучала в дверь и вошла в комнату.
– Что тебе надо? – злобно спросил Оуэн. Он сидел в кресле, Морган был у него в ногах. Завтрак на подносе был нетронут, и он наливал себе в стакан виски из почти опустевшей бутылки.
– Тебе не кажется, что для этого рановато? – указала на стакан Грета, заметив, каким похудевшим он выглядит в своей пижаме.
– Иди занимайся своими чертовыми делами. Что, человек уже и выпить не может в собственном доме, когда ему хочется?
– Мэри очень расстроена. У нее на щеке будет большой синяк, потому что ты кинул в нее книгой.
Оуэн, игнорируя ее слова, смотрел куда-то вдаль.
– Оуэн, тебе не кажется, что нам надо поговорить? Ты плохо себя чувствуешь.
– Со мной все прекрасно! – взревел он, опустошая стакан и снова протягивая руку к бутылке.
– Думаю, на сегодня хватит, Оуэн, – тихо сказала она, подходя к нему.
– Ах вот как? И что же дает тебе право высказывать свои суждения о моей жизни?
– Ничего. Я… Мне просто не нравится видеть тебя таким, вот и все.
– Ну, в этом твоя вина, – Оуэн поник в своем кресле. – Если бы я не женился на тебе и не принял двух твоих выродков, мне бы и пить не пришлось, не так ли?
– Ну пожалуйста, Оуэн! – Грета пришла в ужас. – Не называй Джонни выродком. Ты же любил его.
– Да? – Он наклонился вперед и схватил Грету за запястья. – С чего это я должен любить незаконного ублюдка какого-то янки, а? – Он начал трясти Грету, сперва не очень сильно, потом все сильнее. Морган зарычал.
– Перестань! Мне больно. Перестань!
– С чего это? – прорычал Оуэн. Он выпустил одну руку Греты и сильно ударил ее по лицу. – Ты просто глупая мелкая шлюшка, так? Разве не так?
– Прекрати! – Грета сумела высвободиться и кинулась к двери, заливаясь от ужаса слезами.
Оуэн глядел ей вслед замутненными алкоголем глазами. А потом засмеялся. Это был хриплый, страшный звук, от которого она выбежала из комнаты и кинулась в свою спальню. Там она рухнула на постель и в отчаянии закрыла лицо руками.
Поведение Оуэна становилось все хуже и хуже. Моменты ясности в его сознании наступали все реже. Присутствие Греты, похоже, вызывало в нем всплески ярости, и единственным человеком, которого он подпускал к себе, была Мэри.
После нескольких таких физических атак Грета позвонила доктору Эвансу, боясь,
