ся, адаптироваться к этой жизни, почувствовать себя достойными уважения членами общества, несмотря на то что произошло в их жизни много лет назад и длится до сих пор. Кроме этого, Кэрен является удивительным человеком, имеющим диагноз ДРИ. Она живет с ним, работает, строит успешные взаимоотношения, а еще помогает пройти этот же путь своим пациентам. Ее существование стало лучиком надежды для тех, чья личность когда-то разлетелась на осколки, оставив после себя лишь груду фрагментов.
Трейси, связав свою жизнь с Кэрен, получила уникальную возможность понять, каково это – жить с человеком с ДРИ; Трейси рядом в ее борьбе в самые трудные и в самые счастливые минуты их совместной жизни.
Выводам и советам Трейси и Кэрен можно доверять, ведь вряд ли найдется кто-то, знающий лучше, чем эти двое, феномен ДРИ изнутри, как это – быть таким человеком, как Кэрен, и как любить такого человека.
Да, книга содержит много на первый взгляд спорных моментов, но если приглядеться повнимательнее, авторы с поразительной точностью, предельной доступностью и душевной теплотой доносят до читателя достаточно сложные теоретические моменты, которые неподготовленному читателю не уловить из специализированной профессиональной литературы.
Книга написана для психологов, психотерапевтов и психиатров, осмеливающихся заподозрить у своих пациентов диагноз ДРИ или даже решающихся их лечить, имеющих достаточную подвижность мышления, чтобы оценить многогранность раскрытия феномена ДРИ за предельно доступными и такими человечными рассуждениями. Но в первую очередь она написана для людей, не связанных с академической практикой, самих пациентов, имеющих это расстройство, их близких, друзей, супругов и просто интересующихся данной темой. Каждый найдет в ней что-то свое. Особенно работа необходима людям, нуждающимся в доступной практической информации, тем, кто вынужден справляться с этой жизнью, когда в их сознании не одна личность, а несколько, со своими предпочтениями, интересами, взаимоотношениями.
Что же это такое – диссоциативное расстройство идентичности?
Официально о диссоциации сказано в руководствах по психиатрической диагностике.
Согласно Американской психиатрической классификации DSM‑5 (Диагностическое и статистическое руководство, 5‑е изд.; APA, 2013), диссоциация – это «нарушение и (или) разрыв в нормальной интеграции сознания, памяти, идентичности, эмоциях, восприятии, представлении о теле, управлении двигательными процессами и поведением».
МКБ‑10 гласит (Международная классификация болезней, 10‑е изд.; ВОЗ, 1992), диссоциация – это «частичная или полная потеря нормальной интеграции между воспоминаниями о прошлом, осознанием личности и непосредственными ощущениями и контролем за движениями тела».
А МКБ‑11, опубликованная в 2019 году, описывает диссоциацию как «непроизвольное нарушение или разрыв в нормальной интеграции воспоминаний, мыслей, личности, аффектах, ощущениях, восприятии, поведении или контроле движений тела».
Как можно видеть, все эти определения относятся к диссоциации как к чему-то, что обычно не должно происходить, упоминая интеграцию. Но они различаются словами, используемыми для описания этого явления: «нарушение», «разрыв» или «потеря» (частичная или полная). Несмотря на использование несколько отличных слов для описания функций или областей, в которых может произойти это нарушение или потеря, все они упоминают память, идентичность, ощущения или восприятие, движения тела, управление двигательными процессами или поведением.
Итак, что все это значит? Здоровое психологическое функционирование требует интеграции широкого спектра психических функций, включая ощущения, восприятие, мысли, эмоции и т. д. в контексте воспоминаний индивида о прошлом и надежд/планов/целей на будущее. При диссоциации этого не происходит.
Распространенным симптомом данного расстройства является диссоциативная амнезия – (очевидное) отсутствие памяти, обычно стрессового или травматического происхождения. Однако недостаток памяти очевиден только из-за природы диссоциации – доступ к памяти обычно возможен, когда человек находится в другом состоянии или части личности, под гипнозом, во сне или во время восстановления травматических переживаний. Как правило, травматик диссоциировал, не справившись с разрушительной силой травматического воздействия. И это не соотносится с симптомами при травме головного мозга или алкогольного опьянения, когда о больших промежутках времени информации нет вовсе.
Другие диссоциативные симптомы возникают по той же причине. Нарушение или отсутствие интеграции служит механизмом защиты от непереносимых переживаний. Тяжелая диссоциация часто проявляется в нарушениях идентичности, особенно в формировании фрагментов личности, развивающихся, чтобы выжить тогда и не разрушиться сейчас.
В то время как амнезия и диссоциированная идентичность являются прямыми симптомами, которые возникают только при диссоциативных
