Господню. Пусть даже силой.
– Она – моя сестра!
– Поверь, это лучше, чем позволить ей продать душу Сатане и обречь на вечные страдания Ада. Твой сегодняшний поступок доказал, что тебе не безразлична ее судьба.
Рафаэль отвернулся и в молчании угрюмо уставился в окно. По его лицу заскользили яркие вспышки проносящихся мимо автомобилей и фонарей. За окном мелькнула табличка «Погорск». Мы въехали в город.
– Злишься? – не выдержал я. – Ну злись, злись…
Я выдернул из внутреннего кармана своей армейской куртки фотографию. Твою фотографию, Рита!
– Вот! Объясни ей, что значит повстречать того, кто стал на путь Зла! – вскричал я, сунув снимок Рафаэлю в лицо. – Рассказать, к чему это приводит?
Рафаэль быстро глянул на твое фото и отвел взгляд.
– Но сейчас ведь было другое, – промямлил он. – Никто никого не убивал. Это всего лишь танцы у костра!
– Да, конечно. Сегодня – танцы у костра, а завтра – человеческие жертвоприношения.
– Ты, кстати, не рассказывал, как именно она умерла, – заметил Уриэль, рассматривая твой портрет. – Убийцу так и не нашли?
– Когда-нибудь я сам его найду, – пообещал я. – И сам поджарю его на медленном огне!
Я поцеловал твой снимок и убрал обратно во внутренний карман.
Микроавтобус притормозил у небольшого одноэтажного здания, на фасаде которого над козырьком еще можно было прочесть сохранившуюся с советских времен надпись, выложенную мозаикой: «Кинотеатр "Октябрь"». Последние несколько лет это место служило нам храмом. Поначалу, помимо наших служб, тут проводили дискотеки, концерты, собрания каких-то пенсионеров, но больше года назад нам удалось избавиться от этой мерзости. Теперь здание стало полностью нашим.
На крыльце у колонны нас поджидал магистр нашего ордена Братство Света. Его, кстати, ты хорошо знаешь – это Саша. С той поры, как вы виделись последний раз, он мало изменился: такой же худощавый, все те же русые длинные волосы и бородка. Разве что постарел слегка – как-никак, девять лет минуло. Даже манеру одеваться он не изменил: все тот же длинный черный плащ, широкополая шляпа и большой серебряный крест на груди. Правда, теперь он для всех не Саша, а отец Пейн.
– Успешно? – спросил магистр.
– Возмездие свершилось, – отрапортовал я.
– Слава Богу! – Отец Пейн поцеловал свой огромный серебряный крест. – Без проблем?
«Почти». – Я глянул на Рафаэля. Тот опустил голову.
– Да. Язычники кровью заплатили за ересь, – ответил я магистру, не сводя с Рафаэля глаз. – Мы же еще больше укрепились в вере и жаждем новых заданий.
– Я слышал, мусульмане решили в Погорске мечеть построить, – с жаром воскликнул Гавриэль. – Нужно пресечь это богомерзкое дело.
– В парке какие-то еретики собираются, – добавил Уриэль. – Пока что их человек десять. Если не вмешаемся, станет больше…
Отец Пейн поднял руку:
– Вы
