что это совершенно другая жизнь. У арэнэ никогда не будет семьи – на них не женятся, и никогда не будет счастливой жизни. Несмотря на роскошь и богатство, которыми их окружали покровители, они все равно оставались всего лишь женщинами для утех и приятного времяпровождения.
Нет, это точно не мое.
Нет!
– У вас нет выбора, эри Армсвилл, – сообщили мне, отбрасывая магический хвост магического льва за спину.
– Выбор есть всегда.
– Неужели?
– Да. Я не настаиваю, чтобы вы вообще как-то меня представляли, но быть вашей арэнэ не собираюсь!
– И что вы предлагаете? – поинтересовался его светлость. – К моему величайшему сожалению, взять вас невестой мне не позволяет положение.
В его голосе было столько сарказма, что я пожелала льву сесть ему на голову.
– К моему величайшему облегчению, взять меня вам не грозит вовсе, – процедила я.
– Уберите льва!
– Ваш лев, вы и убирайте.
В таком благоприятном расположении духа мы и продолжали путь (вместе со львом) в напряженном молчании. Не знаю, кто из нас напрягался больше, но я даже по сторонам особо смотреть не могла. Только на свои руки, которые, к счастью, сейчас не искрили, да на льва, который каким-то образом умудрился устроиться на заднем сиденье и сейчас громко сопел.
Дорога показалась мне бесконечной, поэтому я ненадолго закрыла глаза. Под мерное постукивание колес о брусчатку сама не заметила, как провалилась в сон.
Глаза я открыла от того, что мы остановились.
Первое, что я обнаружила – льва не было рядом.
А второе… города тоже не было. Мобильез стоял на подъездной дорожке перед возвышающимся над нами замком.
Я поморгала. Замок не исчез.
Зато появился его светлость, который открыл для меня дверь мобильеза и подал мне руку.
– Куда вы меня привезли?
– К себе домой.
– Домой?! Это у вас дом такой?
– Дом у меня в городе. Но в Барельвице у меня нет такой библиотеки, которая позволит мне как можно скорее разобраться в нашей ситуации.
Я приняла его руку и вышла из машины.
Перед величием замка, честно говоря, все остальное как-то терялось. Это монументальное сооружение, должно быть (судя по характерным башенкам), возвели еще во времена Даргейна-завоевателя, если не раньше. Высокие арочные окна и колонны, величественная лестница, ведущая к главным дверям. Я задрала голову, чтобы оценить пять этажей великолепия, протянувшегося справа и слева, в окружении бесконечных дорожек, тропинок, парковых зон и фонтанов.
– Эдельз Грин, – сообщил его светлость. – Построен восемьсот лет назад.
– Я поняла, – ответила я, возвращая голову в исходное положение, потому что она уже начинала кружиться. – Если я сгорю здесь, никто не заметит, а мой пепел потом просто сметет в совочек одна из двухсот семидесяти ваших горничных.
Его
