из них умерли, и едва удалось предотвратить пандемию. Китайское правительство арестовало врача, рассказавшего о том, что случаи заболевания замалчивают, а инфицированных прячут в дальних больницах, чтобы о них не узнала ВОЗ. Преследованию подверглись и другие врачи, пытавшиеся раскрыть тайну. Среди них была Сун Ли.
– Скрыть случаи заболевания было невозможно и в тот раз, – напомнила она Чуаню, не пытаясь сдерживать гнев. – Но вы все еще не сказали, какое отношение это имеет ко мне.
– Мы собираем исследовательскую группу и хотим, чтобы вы вошли в нее, – сказал Чуань.
Гнев Ли вырвался наружу.
– Что я могу? – спросила она. – Я всего лишь сельская знахарка, лечу опасные болезни травами и заклинаниями.
– Умоляю, отбросьте личную обиду, – сказал Чуань. – Вы одна из первых определили появление ТОРС. Вы нужны нам в Пекине. Ваш опыт в вирусологии и эпидемиологии будет бесценным для выработки ответных мер. – Чуань молитвенно сложил руки. – Хотите, я встану на колени?
Она смотрела на его искаженное болью лицо. Чуань был блестящим специалистом. Можно ли было ожидать от него еще и смелости? Смягчив тон, она сказала:
– Не нужно, доктор Чуань. Я сделаю, что в моих силах.
Лицо его просветлело.
– Запомните мои слова, – сказал он. – Вы не пожалеете о своем решении.
– Я знаю, что не пожалею, – ответила Ли, – особенно если вы выполните мои условия.
– Чего вы хотите? – осторожно спросил Чуань.
– Мне нужны медицинские припасы, необходимые для работы в этой деревне в течение полугода… Нет, в течение года. И распространите это условие на соседние деревни.
– Договорились, – сказал Чуань.
Ли выругала себя за то, что потребовала так мало.
– Когда я вам понадоблюсь? – спросила она.
– Немедленно, – сказал Чуань. – Вертолет ждет. Я хочу, чтобы вы выступили на симпозиуме в Пекине.
Ли перебирала в уме необходимые дела. Хижину она снимает. Все ее имущество умещается в небольшой сумке. Ей остается только известить старейшин деревни и попрощаться с родителями и пациентами. Ли встала и протянула руку, чтобы закрепить сделку.
– Договорились, – сказала она.
Три дня спустя доктор Ли стояла за кафедрой на возвышении в Министерстве здравоохранения в Пекине и собиралась с духом: ей предстояло выступить перед двумя сотнями специалистов со всего мира. Женщина, стоявшая на возвышении, ничем не напоминала сельского врача, при свете свечи принимавшего рождавшихся на свет младенцев и поросят. Она была в деловом костюме в тонкую полоску и в красной блузе, на шее повязан розовый шарф. Легкая косметика сделала более светлой кожу, потемневшую от деревенской жизни. Ли радовалась, что никто не видит ее мозолистых рук.
Вернувшись в Пекин, она прежде всего предприняла разнузданный шопинг за счет Китайской Народной Республики.
