Не жадничай, – сказал Ирон, протягивая руку над беспокойной водой.
От нее веяло прохладой и травянисто-пряным ароматом. С его пальцев соскользнули вниз тягостные переживания последних дней, очищая разум и сердце. То была древняя традиция: переходя по мосту, делать подношение реке в виде сожалений и оставлять за собой печали пройденного пути. Торговцы бросали в воду монеты, большинство других людей бросало камни или горсть земли. Кто-то даже отдавал реке личные предметы.
– Если б только смертные узнали правду, продолжили бы они подкармливать тебя? – спросил Ирон, и его глаза таинственно замерцали внутренним синим огнем в полумраке.
Он не получил никакого ответа, кроме, разве что рябь стала несколько спокойнее.
– Однажды ты раскроешь мне все свои тайны, знаешь ли, – прозвучали его слова подобно угрозе.
Он перевел взгляд на город. Древний камень, пропитанный историей, чарами и кровью своих защитников рос ввысь и ввысь, переходя местами в колоссальные башни, что неусыпным взором охватывали земли вплоть до горизонта. Таковым был богатый и могущественный город старого королевства людей – Бирлон. Немало веков прошло с его основания. И эти стены, вне всяких сомнений, пережили не одну осаду. Но Ирон пришел сюда не ради красивых видов и тяжелых вехов истории. Не был он и торговцем, жаждущим заключить выгодную сделку или получить благоволение короны. И даже воды Забвения не были его центром интереса.
– Глазам не верю! Это же Меч Горна! Тот самый? – стали перекликаться стражники, едва заметив его.
На стенах Ирона встречали суровые, несколько угловатые лица, однако, за последние десятилетия он привык к неприветливому облику обывателей твердыни людей. А еще он знал, сколь храбрые и теплые сердца скрываются под этими грубыми личинами.
– Открыть ворота! – прозвучал приказ.
Был подан сигнал, и тяжелая решетка, гремя цепями, неспешно поползла вверх. Его персона не нуждалась в представлении, поскольку добрая половина стражников Бирлона была вооружена клинками, созданными руками Ирона. Он отвесил им приветственный реверанс и вошел в город. И, стоило его ноге переступить символический порог Бирлона, как вдруг, словно за его спиной раздался восторженный голос:
“Что ж, начнем…”
Ирон обернулся. Дорога позади была пуста. И стража также не подавала виду. Он насупил брови и продолжил свой путь.
***
Средь мощеных улочек торгового района, что наполняются в такие вечера народом, скрипом повозок, спорами и ароматом хлеба, уютно расположилась таверна, своим названием Перепутье намекающая на то, что большинство посетителей – путешественники. Однако иногда, как сейчас, здесь можно было встретить группу городских стражников, предающихся дружеским беседам под аккомпанемент стука кружек, хохота и песен.
– Дружище, мне еще одну! – переодически восклицали они, словно мантру.
Среди них был и Лафрант, командир стражи Бирлона. Человек, прошедший много битв и ставший легендой еще при жизни. И далеко не вся седина на его голове появилась благодаря прожитым годам. Когда все расселись по столам, он начал рассказывать истории: про кровопролитные и доблестные сражения, про свои ранения и прочие захватывающие приключения, которые стражники слушали с вниманием, не уступающим прилежным студентам Академии. За время своей службы Лафрант сумел накопить уйму различных историй. И, духи ему свидетели, рассказывать их он любил.
– Тот гросс был выше меня на две головы, а размах…
Дверь открылась, обдав посетителей порывом прохладного ветра, и в таверну вошёл путник в темно-синем дорожном плаще. Все затихли и уделили достаточно внимания новоприбывшему, чтобы понять, кто он.
– Бессмертный, – пронесся почти дружный шепот.
Лафрант продолжал сверлить его взглядом. Путник источал таинственную ауру, что была очень знакома командиру стражи. Творить чудеса на Элиноре довольно просто: магия витала здесь повсюду; даже сам Лафрант знал пару трюков. А вот природный талант есть далеко не у всех. Те, что обладают им, проходят долгий и изматывающий курс обучения в Академии, после чего имеют полное право считаться магами. Вошедший же был кое-чем иным; потомственным волшебником, чьи родители смогли обуздать тайны вечной молодости. Порой, даже находиться рядом с ему подобными было тяжкой задачей для простого смертного.
– Духи мне свидетели, Меч Горна! – подметил один из стражников, показав свою недюжинную способность фокусировать взгляд после выпитого литража.
– Так что там с гроссом? – нетерпеливо поинтересовался другой.
Лафрант коротко покачал головой. Волшебник бегло осмотрел таверну и безошибочно остановился глазами на командире стражи. Лафрант вздрогнул, ибо к такому невозможно окончательно привыкнуть. Эти глаза не принадлежали человеку.
