бабушки Зимы.
– Это тебе, Зима, – отдал ей новую шубу из песцов.
– Тебе, Алена, – положил перед ней бусы из речного скатного жемчуга.
– Ван, твой подарок, – и положил перед ним бронзовый топор, украшенный богатой резьбой.
Потом подошла к Снеге и излеченная, еще смешно ковылявшая на своих ногах, а отец нес за ней подношения, которые подавал ей по очереди.
– Снега, это все для тебя, – говорила девочка, – это котел для трав, это сумка для снадобий, это серебряная чаша, как у самых именитых ведуний, и полотенце, я сама вышивала, пока ходить не могла, – она вздохнула, все перечисляя, – а, еще тебе четыре мешка ячменя, ты же пироги любишь, – и она засмеялась.
– Спасибо, Гильда за подарки, у меня пока ничего нет, что бы отдариться.
– Ты уже отдарилась, – засмеялась дочь вождя, – на все сразу вперед.
– Садитесь, все готово, – и Зима и веселая Нара, никак не нарадующаяся за дочь, стали раскладывать угощение по мискам, обычную оленину, а Снеге рыбу. Были даже ячменные лепешки, нечастая вещь за столом, был и молодой сыр, обычная еда. Нара села рядом с мужем, а рядом с ней, с другого бока Зима. Жена вождя с любопытством оглядывала близнецов и ведунью, Ван оживленно разговаривал с Фатом и Целлом, Гильда пересела и забралась на скамью между Аленой и Снегой. Она ела с удовольствием, попробовала и оленину, и попробовала и рыбу.
– Дома одни братья, – сказала она, здесь все веселее, но смотрела на редкие локоны Вана с интересом, хотя у ее братьев волосы выстрижены были также.
– Алена, и ты, Снега, заходите ко мне домой, в гости. У меня и ручной хорек есть. Он забавный. И, может, меня мать отпустит теперь к Оре учится, травами, так я тоже научусь всех лечить.
– Посмотрим, – ответила все слышащая за столом Нара, – ешь давай, а то никто замуж не возьмет, и так отощала, пока на лавке лежала.
– Теперь, небось, женихи найдутся, – не испугалась Гильда, – я уже не хуже других.
Гости расстались с хозяевами нескоро, Семейство Зимы пошло проводить их сани , и долго махали им вслед, желая счастливого пути.
– Ну чего, жених, Гильда тебя уже просватала, – подсмеивалась сестра, и толкая его в бок, от чего тот мучительно краснел, а сестра смеялась еще сильнее, – Снегу благодари, она твоя сваха, – и засмеялась опять.
Снега только взглянула на Алёну, да непонимающе вздохнула, и повернулась лицом к брату и сделала брови домиком, отчего Алена засмеялась ещё сильнее. Зима только покачала головой, смотрела на внуков и улыбалась.
Бабушка не прерывала ехидную Алену, а лишь призадумалась, да счастливо улыбнулась : "Было бы неплохо, а то ведь сирота, а Гильда девушка из хорошей семьи. Хорошо бы все вышло." А вслух сказала Аленке:
– Хватит тебе, рано еще думать об этом, ему еще года три до жениховства.
Отвар из папоротника
Прошло два года, незаметных в тяжелом обучении, и ежегодном кочевье
