строгие глаза. – Он мой сын!
– Он наследник престола, Артемис. Пора бы тебе привыкнуть к этому! Мы всё обсудили много раз, зачем ты снова и снова возвращаешься к этому?
– Потому что… – Артемис прижала кончики пальцев к глазам, стараясь удержать слезы. – Потому что я люблю его. Хочу видеть, как он растет. Как меняется. Хочу читать ему книжки на ночь и…
– И это невозможно, – прервал ее Эрисорус.
Он подошел к ней, обнял со спины, стараясь не коснуться руками живота, прошептал в ухо:
– Мы же знали, что так будет. Мы нарушили закон. И наказание…
– И наказание понесу только я.
Слова вырвались сами собой. Эрисорус развернул жену к себе:
– Только ты? Ты думаешь, я не наказан? Думаешь, я не умираю каждый раз от одной только мысли о том, что мы будем жить в разлуке?
– Но наши дети будут с тобой, а я…
– А ты станешь первой жрицей…
Она лишь усмехнулась и отвела глаза. Неравноценный обмен.
– Прости меня, – прошептал Эрисорус. Он по-прежнему старался не касаться живота жены. – Но так нужно. И у нас нет выбора.
«Я умру от тоски», – подумала она, а вслух сказала:
– Почему мы не можем взять Фиорта сейчас с собой? Ведь неизвестно, когда все произойдет, – может, мы еще неделю будем в море. Я хочу, чтобы он был рядом, ведь я никогда его больше не увижу!
– Тебя ждут тяжелые дни. Не до мальчишки будет. Тем более такого… ну, радостного.
У Артемис опять намокли глаза. Радостный Фиорт, ее черноглазый мальчик, такой веселый, такой ласковый, ни секунды он не сидит на месте, каждый миг у него находятся новые дела… Но ей так хотелось, чтобы он был с ней там, на корабле! Чтобы он проводил ее в Рал-Тионский храм.
– Я не увижу его больше… – прошептала она сердцем, которое вдруг сжалось от страшных предчувствий.
– Ну что ты! Увидишь… конечно, увидишь, мы приедем к тебе через год, Первый совет разрешил видеться нам один день в году, мы приедем в храм, ты увидишь их обоих!
– Почему мне нельзя забрать этого малыша с собой, раз уж он так всем здесь мешает?
Эрисорус посмотрел на нее удивленно, будто сама эта мысль была настолько странной, что он не мог ее осознать.
– Но… я не знаю, любовь моя, ведь это мой ребенок, он должен жить во дворце и…
– И кому он будет тут нужен? Ты все время занят, к Фиорту его не подпустят, чтобы не возникало никаких конфликтов и ссор с наследником престола! – она так выделила голосом эти слова, что Эрисорус нахмурился, и Артемис тут же смягчилась, погладила его по щеке. – Позволь мне забрать малыша с собой. Ребенок должен расти с матерью.
Эрисорус покачал головой:
– Я не могу. Это не в моей власти, ты же знаешь.
– Ты царь!
– Но я не правлю, – устало вздохнул он. – Первый
