вроде бы не должен помнить. Например, своё истинное имя… – Виктор выдержал паузу, но маг был не против продолжения, и он продолжил. – Я не знаю, что это за механизм? А может быть, организм? Он работает? Дышит? Или забавляется?
– Вы говорите о Боге? – задал наводящий вопрос ведун.
– Я не знаю, что это или кто это, но это ни наука, ни магия, точно. Мы все думаем об этом по-разному. И мы все ссоримся из-за того, что думаем об этом по-разному. Но истины нет. Истинное имя есть, а истины нет, она растворяется во множестве разных, непохожих мнений. И мы не можем завершить свой путь, поэтому снова и снова возвращаемся… "на свою блевотину" – пардон! – это не мною сказано, так написано в священном писании. Например. Я приближаюсь к концу своей жизни, хочу сделать последний аккорд, чтобы перейти на следующий уровень, лучший уровень, потому что был честен с собой и вами, а меня пожирает зверь – и всё с начала?
За столом начали переглядываться, пробежал лёгкий шепоток.
– Ну, это я образно выразился! Конечно, я сказал так про своего деда, короля Роберта. Но где же смысл? Господа, мы делаем вид, будто дорога нам известна. Но мы обманываемся сами и лжём своему народу. Итак, либо мы чего-то недопонимаем, и тогда нужно действовать как-то иначе. Ни магией, ни наукой. Должен быть какой-то третий путь. Либо мы все тут просто милые обманщики.
Из-за стола поднялся король Валерий.
– Дорогой Виктор, вы молоды, поэтому вами движет максимализм. Уверяю вас, мы не обманщики, да вы и сами знаете. Но проблема имеет не управленческий, а вселенский характер. Мы не сможем её решить здесь и сейчас. Если она вообще решаема. Тем не менее, мне нравится ход ваших мыслей, и я вам обещаю, что мы ещё вернёмся к этому вопросу. А теперь, я думаю, можно закончить ужин, он был хорош, только мы все уже устали, позволим себе отдых.
И все разом задвигали стульями, заговорили, начали расходиться. Принца Виктора на этаже остановила обеспокоенная Анна, но к ним стремительно подошёл король Александр. Не обращая внимания на присутствие принцессы, он ледяным тоном изрёк:
– Виктор, я советую тебе научиться помалкивать, для твоей же пользы и общей безопасности. Ты принц, а не комедиант, твоя жизнь стóит значительно дороже.
Король повернулся на каблуках и подчёркнуто выпрямившись, удалился. Виктор с досадой проводил его взглядом. Кажется, эффект не удался, с грустью подумал он, мельком отметив, как сильно постарел отец. Пусть седина к его льняным волосам до сих пор не льнёт, но всё в нём становится каким-то тусклым.
– Анна, в котором часу ты обычно просыпаешься по утрам? – спросил он девушку.
– Обычно по-разному.
– Устроишь мне до завтрака прогулку на берег?
– Это не сложно.
Прошла ночь, и утро доброе, бодрое, безмятежное, какие бывают только в юности, рассвело над Акваланью. Ещё лежали на земле длинные зябкие тени, и пахло росой, а розовое небо уже обещало жаркий солнечный
