который в 1941-м, как известно, попал в плен. Уж на что был строг будущий маршал Кошевой, но и с ним работа велась при полном взаимодействии.
– Как солдаты относились к «Смершу»?
– Нормально. Боязни, могу вас заверить, никакой не было. Тем более что мы все время вместе находились рядом. И потом, если человек готовится к бою, понимает, что его, может быть, совсем скоро убьют – чего ему тебя-то бояться?
– Ну а вот отношение к вашим агентам?
– Да кто их знал?! Никто ничего не знал. Если же где-то какой-то прокол был, сразу ликвидировали все документы, прекращалась всякая связь… К тому же очень часто мы обращались к помощи доверенных лиц, без оформления. Люди помогали нам на чисто патриотической основе. Подсказывали, информировали. Мы постоянно общались с личным составом, и это не вызывало никакой негативной реакции.
– Какой же интерес был им с вами работать? Была ли какая-то материальная заинтересованность?
– Да что вы! У нас и у самих денег-то не было. Просто подавляющее число воинов были преданы Отечеству, понимали и видели, что все, что мы делаем, – это в интересах страны, для того, чтобы приблизить победу над врагом.
«Оперработники – это бойцы переднего края»
Нашим собеседником был генерал-лейтенант в отставке Александр Иванович МАТВЕЕВ (1916–2007), первый заместитель начальника 3-го Главного управления (военная контрразведка) КГБ СССР, председатель Совета ветеранов военной контрразведки.
– Александр Иванович, когда и почему вы пришли в военную контрразведку?
– Пришел 22 июня 1941 года. Я был первым секретарем Запорожского горкома комсомола, и уже через несколько часов после начала войны меня мобилизовали. Вот и начал службу старшим оперуполномоченным полка.
– Скоро ли вам пришлось встретиться с вражескими агентами?
– Очень скоро – в сентябре 41 – го, когда нас перебросили в район города Большой Токмак, где мы заняли оборону… Как-то ночью боевое охранение задержало трех военнослужащих – старшину и двух бойцов с оружием, выходивших из окружения. А уже было известно, что противник настойчиво забрасывает к нам диверсионные группы. Доставили окруженцев ко мне, при проверке я обнаружил, что документы у них поддельные… Начал работать более целенаправленно… Один сказал, что родом из Запорожья.
– Это для вас, думаю, подарком было…
– Конечно, я ведь обстановку в городе хорошо знал. Боец сказал, что работал на заводе «Интернационал». Да, есть такой завод. Но когда я спросил фамилию секретаря райкома, он ответить не смог. И на других вопросах «поплыл». В общем, длительная у меня с ними работа была, и в конце концов тот, что был с петлицами старшины, признался, что они составляют диверсионную группу, заброшенную с целью совершения диверсий в районе Волновахи, а потом – в Запорожье.
– Как с ними тогда поступили?
– Допросил и, как было приказано,
