style="font-size:15px;"> Это было понято, а вот отказ поведать о самом главном вызвал дополнительные возражения:
– Стоять! Ты ведь так и не рассказал, что внутри дома. Кто там? Колдун?
Райкалин с готовностью кивнул.
– В самом деле арап?
– Ага! Ага! – Это слово выговаривалось легче всего.
– И как ты с ним совладал?
Пальцем – на топор. Ребром ладони на второго гридня, показывая, как после удара тело разваливается на две половинки.
– Да ну?! – В тоне маршала прорезалось явное недоверие. – Так просто взял и разрубил?
Кивок.
– И что с ним теперь?
Новые жесты в сторону головешек соседнего дома, которые, без сомнения, понимались как: «Хана колдуну! Сгорел дотла!»
Но тут вмешался баннерет, который, указывая на дом, спросил:
– Почему тогда мы его поджечь не можем? Ничего не разгорается. Значит, власнеч жив и до сих пор держит защиту.
В самом деле, даже большие факелы, брошенные на просмоленную дранку крыши, погасли, так ничего и не подпалив. Только некоторые палки, откатившиеся от дома на полтора-два метра, еще дымили, не давая пламени. Шестоперу ничего не оставалось, как в недоумении развести руками и пожать плечами. Дескать, а ко мне какие претензии?
Наверное, хорошо, что за спиной маршала всхрапнула и заржала лошадь под кем-то из всадников свиты сопровождения. Вершитель судеб недовольно оглянулся, и тут же его черты разгладились в озарении:
– О! Христиане-католики! Как я мог о вас забыть! Ну-ка, святые отцы, покажите, чем ваша вера сильней умения черных волхвов и вольных власнечей!
Там в седлах восседали три священника или монаха в черных одеяниях. Но откликнуться на призыв они явно не торопились.
– Ваше сиятельство, – сказал один из них степенно и со всем почтением, – наше воздействие против злого колдовства нуждается в долгой подготовительной работе. И строгом посте как минимум в течение суток…
– Ха! А вон простой рыцарь вошел и попросту зарубил колдуна. Теперь вам только и остается, что помочь сжечь этот дом. Приступайте!
– Сожалеем, – покачал головой второй священник, – но у нас нет с собой надлежащих символов…
И был с презрением оборван:
– Не вы ли утверждали, что ваш самый главный символ, вера в Бога, всегда при вас, всегда в вашей душе? Эй, помогите святым отцам!
И этот приказ гридни выполнили с завидным рвением. Судя по тому, как они крайне бесцеремонно сдернули священников на землю, они их, мягко говоря, недолюбливали. Затем грубо вытолкнули возмущающихся католиков вперед строя, на то место, где недавно стоял рыцарь Шестопер.
– Дайте им факелы! – чуть ли не с умилением попросил маршал. Дождался выполнения приказа и напутствовал с чувством и пафосом: –
