Только мне надо одеться.
– Не шуми, а то Степашка и так, кажется, всех уже перебудил.
– Хорошо.
Ребята быстро оделись и осторожно открыли дверь на погружённую во мрак веранду. Степашка радостно подбежал к ним, топая как маленький бегемот, и громко чихнул, ткнувшись Серёже в ноги.
– Цыц! – прошипел Серёжа, но было уже поздно.
Дверь родительской комнаты приоткрылась и похолодевшие от страха ребята услышали сонный папин голос.
– Что тут такое? Стёпа, ты чего хулиганишь, а?
Ребята вжались в стенку и затаились. Стёпа подбежал к высунувшемуся папе, и они услышали, как папа потрепал его по голове.
– Ну, что, поросёнок? Чего не спишь? Услышал что-то?
При этих словах, Варя сжала руку брата и чуть не вскрикнула. Но Стёпа только ласкался к папе и легонько фыркал, приглашая его поиграть с ним.
– Ну, хватит, хватит, – сказал папа, успокаивая Степашку. – Всё, всё, угомонись. Ложись. Ночь на дворе. Давай, давай… На место… Вот так… Молодец…
Они услышали, как Стёпа вздохнул и покорно поплёлся на свою подстилку. Покрутившись там немного, он с глухим стоном рухнул на неё и засопел. Папа зевнул в темноте и тихо прикрыл дверь. Постояв для верности несколько минут, ребята на цыпочках подошли к входной двери.
– Закрыто, – прошептал Серёжа. – Нужно задвижку отодвинуть. Помоги мне, потяни дверь за ручку, а то скрипеть будет.
Вдвоём, они с очень осторожно и медленно, миллиметр за миллиметром, отодвинули задвижку и так же осторожно и медленно отворили дверь и вышли наружу. Степашка не пытался идти за ними и только пробурчал что-то во сне, уютно свернувшись калачиком на своём месте. Ступая босыми ногами, они бесшумно спустились с крыльца и только тут одели свои ботинки.
– Здесь темно, – сказала Варя, которой было немного страшно. – Я ничего не вижу…
– Иди за мной, – сказал Серёжа. – Только тихо.
Они прошли вдоль дома и приблизились к дверце в фундаменте, откуда явственно раздавался тихое мяуканье и писк.
– Слышишь? – спросил Серёжа.
– Да, – сказала Варя. – Плачет. Лезем скорее.
Также осторожно и медленно они открыли дверцу и забрались под дом. Серёжа вытащил спрятанный под плёнкой фонарик и включил его.
– Как тут холодно, – сказала Варя. – Несчастный Счастливчик! Давай возьмём его домой?
– Нельзя, – строго сказал Серёжа. – Заметят. И к тому же, у него мех густой, я думаю ему не холодно.
– Всё равно мне его жалко, – сказала девочка. – Вот бы он мог спать рядом со мной. Он такой пушистый и мягкий!
Когда они открыли коробку, малыш испуганно притих, но потом, очевидно как-то узнав ребят, запищал ещё громче.
– Сейчас, малыш, сейчас, – сказал девочка, беря его на руки и прижимая к себе. – Сейчас мамочка тебя покормит. Где бутылочка?
– Вот, – сказал Сережа. – Только молоко ледяное совсем.
– Такое нельзя давать, – сказала Варя. – Нужно тёплое.
– А
