служить империи.
Он не удивился, но кивком оценил отличный ход, улыбнулся и ответил:
– Благодарю вас, ваше величество.
Мы пошли дальше, не сомневаясь, что они смотрят нам в спину. Удалившись на достаточное расстояние, чтобы они нас не слышали, Мансин сказал:
– Отличная работа, ваше величество.
– Как ни странно, это было проще, чем с солдатом.
Мы пошли дальше, останавливаясь то тут, то там, чтобы обменяться парой слов с капитанами и простыми солдатами, даже с мальчишкой, который бегал по лагерю, разнося сообщения, припасы и еду. Когда я поприветствовала его, он на несколько долгих секунд уставился на меня с разинутым ртом, а потом, запинаясь, промямлил:
– Ваше величество… Что… я могу для вас сделать, ваше величество? – И склонился в глубоком поклоне.
– Расскажи о себе.
– Обо мне… ваше величество?
Бедняга перепугался до смерти.
– Начни со своего имени.
– А-Ани, ваше величество.
– Откуда ты, Ани?
– Не знаю, ваше величество, но… но когда на меня наткнулся рекрутер, я жил на улицах Мейляна.
Если бы кто-нибудь спросил меня, живут ли на улицах кисианских городов бедняки, я ответила бы «да», ведь с ними сталкиваешься повсюду, но, к стыду своему, я вдруг поняла, что не только никогда не разговаривала с уличным бродягой, но и не задавалась вопросом, почему они так живут.
И это мне тоже предстоит изменить.
Мы еще немного поговорили, но он не стал чувствовать себя увереннее, и я позволила ему сбежать обратно к своим делам.
– Не знаю, чего вы добились этим разговором, – заметил Мансин, все это время стоявший рядом со мной суровой статуей. – Вам не нужна любовь тех, кто не сражается за вас.
– Но разве без этих мальчишек лагерь мог бы существовать так слаженно?
– Нет, но пусть этим занимаются генералы и квартирмейстер.
Я прекратила бессмысленный спор, хотя рассказ Ани о том, что он не знает, откуда родом, никак не шел из головы.
Мы почти завершили полный круг по лагерю, когда министр Мансин кивнул на двух мужчин, сидящих у костра, как простые солдаты, несмотря на генеральские регалии.
– Кажется, я говорил вам о генерале Йассе и генерале Алоне, двух генералах-варварах.
– Да. Но если они сражаются за Кисию и живут в Кисии, почему мы до сих пор называем их варварами?
– Это слово мы используем не из-за неуважения, ваше величество, просто как указание, что они не кисианцы.
– Интересно, что делает человека кисианцем? – сказала я больше для себя, чем в ожидании ответа.
– Для начала надо родиться в Кисии.
У меня не было времени ответить, прежде чем два генерала прервали трапезу и встали, а Мансин поспешил добавить полушепотом:
– Мне сообщили, что оба отказались присягнуть императору
