ты её возьмёшь-то теперь? – фыркнул режиссёр, и тут я поняла, чего ему не хватает: берета.
– А пугаться чего надо? – спросил Сашка.
По лицу актёра Полученкова побежала рябь.
– Гигантской птицы, – шепчу.
– Вот так? – Сашка изобразил испуг.
– С таким лицом ты Северного оленя играл, – вспомнила я.
– Нам нужно что-то или кто-то, изображающий птицу, – сказал актёр Полученков. – Чтобы дети могли взаимодействовать с ним в кадре в плане испуга.
– У Кирюши с десятого есть костюм плюшевого Цыплёнка. – Я приоткрыла свой третий глаз, глянула: – Он как раз сейчас у метро под ливнем мокнет.
– Идите. – Глазки режиссёра посмотрели на часы. – Зовите его.
– Путешествия во времени занимают много времени, – скаламбурил Полученков.
Не без облегчения махнули мы с Сашкой из трёхэтажной квартиры на поиски Кирюши, по дороге к входной двери спугнув робота-пылесоса. Устаревшую, кстати, модель: мы с папой ещё месяц назад новую протестили, она не такой трус.
– Как ты думаешь, хорошо я играю? Пацанам бы понравилось? – Сашка надевал пуховик уже в лифте, который тянул нас куда-то вбок, отчего укачивало. Саша любит поделать вид, что у него есть парни-друганы, хотя мы оба знаем, что у него одна я.
Лифт тем временем проскрипел что-то заунывное, встал в какие-то пазы и пошёл вниз. В животе ухнуло.
– Прислушайся, – говорю, – опять эта старинная песня.
За железными дверьми пели.
– Вот чёрт, – Сашка помрачнел, – а это какой лифт?
– Тот самый, – подтвердила я.
– Нам же быстро надо.
– Да и Кирюша сейчас уйдёт.
Мы замолчали, покачиваясь. Наконец двери открылись под громогласный рык.
– Ну так я и знал! – с досадой воскликнул Сашка. – Опять он нас в свои доисторические времена привёз!
Пахнуло тропической жарой. Мы сразу вспотели в перчатках и шапках. Перед нами были джунгли, сочные и влажные. Над деревьями, ростом в три пальмы, стоял тираннозавр, испуская грозный рёв. Далеко, возле горизонта, лениво и мерно покачивались маленькие головы на длиннющих шеях – брахиозавры. Небо было красное. Редкие птеродактили прорезывали облака.
– Как не вовремя! – Сашка со всей мочи жал кнопку. – Каждый раз хочу здесь прогуляться, и то мама ждёт, то в школу опаздываю. А теперь съёмки твои дурацкие.
– Да чего тут гулять, поехали дальше вниз, – я отняла Сашкин палец от кнопки, и двери сразу закрылись. – Скукотища.
Зима
История шестая
Квартира 225
(Дед Мороз)
Времена года в нашей высотке меняются чётко, как часы. Когда скамейки в округе сбрасывают старую кожу и покрываются свежей пахучей краской, приходит весна. Когда на Школьной улице зацветают липы, весну сменяет лето.
